Ночи, когда Земля тряслась. История Александара Коларова
Это такой особенный шум… Я до сих пор слышу его, если закрываю глаза. Не сирены, к которым мы привыкли. Что-то другое – вой, свист. Будто из фильма. Почему-то становилось страшно. Мы с друзьями развернулись на своих великах и помчались домой. Очень быстро.
До нашей улицы оставалось пару кварталов, когда мы услышали новый звук. Громкий взрыв. Мы посмотрели вверх, в небо… И увидели, как падает самолет.
Он пылал. Он оставлял облако черного дыма. Пролетел между облаками, за деревьями и исчез из виду.
Военный самолет, подбитый над Белградом, недалеко от моего дома.
Такой была жизнь в Сербии в конце 90-х.
Я пришел домой и сидел у себя в комнате несколько часов, пытаясь осознать то, что только что увидел. Я думал, война – это ненадолго. Честно говоря, когда она началась, я даже был рад, потому что ничего не понимал. Знал только, что занятия в школе отменили. Можно было проводить больше времени с друзьями и играть в футбол.
Помню вечер, когда сбросили первые бомбы. Мне было 14. Мы с моим братом Николой и мамой сидели в гостиной. Она смотрела испанскую мыльную оперу – не пропускала ни одной серии. У нас был один телевизор, так что мы в тишине пялились в экран, толком не понимая, что происходит. Услышали, что ворота во дворе затряслись. Снова, снова и снова. Позже по телевизору поняли, что это было – Белград бомбили.
Мы не выходили из дома два дня. Пытались спать под грохот взрывов, свист самолетов, несмотря на кошмары. Я, помню, был в полном недоумении. Наверное, слишком молод, чтобы сразу все понять. Но в нашем городе никто толком не мог ничего пояснить. Войводина – маленький городок, все между собой знакомы. Прошло какое-то время, магазины снова открылись. Мы старались жить обычной жизнью. А что еще оставалось делать? Но ощущения были… странные. Я скучал по школе. У меня было слишком много свободного времени. Никогда не думал, что скажу такое.
Мой отец работал в магазине, а мама – в маленькой местной компании. Так что дом был предоставлен нам с братом. Мы проводили дни во дворе с мячом. Деревянные ворота пошатывались, но если ты попадал в верхний левый угол, то получалось очень громко. Мы с братом были в восторге, а соседи кричали из окон: «Чертовы мальчишки снова играют с мячом!».
Каждый раз, когда я представлял, что бью штрафной, моей целью было услышать крик соседей.
Тогда я знал, что нанес действительно хороший удар.
Снова и снова… Разбег, удар с левой, отличный штрафной. БУМ!
Я хотел быть Синишей Михайловичем. Как он бил! Синиша играл в полузащите Црвены Звезды, большой команды из Белграда. Они были… легендами. Нет, даже больше, чем легендами. Выиграли Кубок чемпионов, как раз перед тем, как он стал Лигой чемпионов, в 1991-м году. Мне было шесть лет, но я помню, потому что это было невероятное событие для нашей страны. Политические конфликты уже разгорались, жить в нашем городе… стало непросто. И представьте, как круто было видеть, что футболисты, которые росли на тех же улицах, что и мы, добились такого успеха.
Мы с братом становились старше, война не заканчивалась, и мы поняли, что футбол – шанс, который нельзя упустить. Мы сражались друг с другом. Я любил соперничество, даже, наверное, слишком. Помню, однажды мы были сами дома, спорили, кто лучше – мальчишки так постоянно делают. И придумали шикарную идею: становимся в разных углах комнаты, бежим навстречу друг другу и прыгаем, будто бьем по мячу головой. Но вместо мяча бьем в голову друг другу.
Сейчас это звучит глупо. Но мы были подростками! Обычное дело.
И мы побежали… Я просто уничтожил его. Никола отлетел в сторону, упал и начал кричать.
«Звони папе! Звони папе!».
«Ты в порядке, поднимайся».
«ЗВОНИ ПАПЕ!».
Папа пришел, и, конечно, мы наврали. Сказали, что Никола просто упал. Не сработало. Отец отвел его в больницу. Оказалось, сломана ключица.
Интересно, как они объяснили это медсестрам.
В таких битвах я стал жестким.
Я хотел стать хорошим футболистом. Лучшим. Я видел, как страна рушится, но победа Црвены Звезды мотивировала меня. Я мечтал о большем. Я никогда не переставал думать об этом.
В 2004-м я играл за Чукарички, другую команду из Белграда. Случился эпизод, который я вспоминаю до сих пор. Мы с молодежной командой были в Голландии и неожиданно выиграли крупный турнир. После этого меня и еще пятерых парней повысили до первой команды, которая боролась за выход в высший дивизион. На нашей первой тренировке оказалось, что в составе уже есть 23 игрока. Тренер был не очень доволен, что ему нас навязали. Он отправил нас бегать.
«Сделайте пять кругов по лесу. Не возвращайтесь, пока не закончите».
Это были длинные круги. Помню, было очень жарко, мы жутко устали. После четырех кругов один из парней предложил остановиться – никто ведь не контролировал нас. Остальные согласились, но я так не мог. Нельзя зайти так далеко и не закончить дело. Я пробежал последний круг, хотя было невероятно тяжело. Закончил в одиночку. Чуть не потерял сознание. Я бежал не для того, чтобы произвести впечатление на одноклубников или тренера. Я бежал для себя.
Если обо мне когда-нибудь снимут фильм, хотелось бы, чтобы в нем была эта сцена.
***
Через несколько лет, в 2007-м, я перешел в Лацио. Впервые я смог финансово поддерживать семью, и это было невероятно важно. Я не думал, что это особо успешный трансфер. Я просто начинал свою карьеру футболиста. Нужно было пробиться из запаса в основу. Я многому научился в Риме. Играя за Лацио, получил вызов в сборную. Но я помнил, что пообещал маме, когда мне было 12. Сказал, что однажды я буду играть в Англии. Я знал, что сдержу обещание.
Ман Сити строил большую команду, Премьер-лига была лучшим чемпионатом в мире. Они дали мне шанс. Прежде всего, это был шанс стать лучше как игроку. Тем летом, до перехода, я играл с Сербией на чемпионате мира в ЮАР. Я не считаю себя эгоистом, но тогда впервые почувствовал, что играю не за себя и не за команду, а за нечто намного большее.
Я практически чувствовал себя солдатом. Я чувствовал ответственность перед флагом, формой, соотечественниками. Потому что я знаю, какие сербы гордые. Знаю, откуда пошла эта гордость. Мы перенесли больше, чем жители большинства стран могут представить. Так что, когда появляется шанс показать себя миру… Мы показываем себя такими, какие мы есть – настоящими бойцами.
Результаты сложились не в нашу пользу, но я никогда не забуду победу 1:0 над Германией. Мы доказали, что мы – футбольная нация.
Мы вылетели в групповом турнире, но после чемпионата мира я был уверен, что готов для Манчестера.
Выступления за Сити – один из лучших периодов в моей жизни. Две победы в чемпионате, Кубок Англии, два Кубка Лиги – я никогда это не забуду. И, конечно, самый яркий момент.
Все помнят, где они находились, когда услышали…
«Агуэроооооооооооооооооооо!».
Это навсегда с нами.
Честно говоря, я до сих пор считаю Сити моим клубом. Несколько месяцев назад, когда они были близки к чемпионству, мы с Джеко смотрели матч Ман Юнайтед против Вест Брома в автобусе, по пути с выезда. Юнайтед проиграл, и это было очень смешно, ведь Вест Бром шел последним в таблице. Манчестер снова стал голубым. Мы были очень рады. Никогда не забуду болельщиков Сити – этому клубу принадлежит особое место в моем сердце.
Сейчас я вернулся в Рим. Снова повторяется 2010-й. Я представляю Сербию на чемпионате мира. Моя жена Весна и двое детей смотрят турнир в Италии. Родители до сих пор в Сербии. Они не поехали в Россию, потому что я не позволил. Мама была на четырех моих матчах, и во всех моя команда проиграла. Так что у нее дисквалификация. А папа слишком нервничает и за матч выкуривает пять пачек сигарет. Лучше ему остаться дома.
Но я буду там. И Сербия будет. Помню, как больно было вылетать восемь лет назад. Не хочу снова это почувствовать. Теперь я капитан, я должен быть лидером, который нужен команде. Тем, кем я мечтал стать.
Думаю у нас есть шанс. Нас недооценивают. И, наверное, понятия не имеют, чего от нас ждать, так ведь?
Нам это подходит. Возможно, вы не знаете, как изобретателен Сергей Милинкович-Савич, как талантлив Душан Тадич – и хорошо. Мы покажем вам. Это шанса все ждали очень долго. Многие игроки нашей команды помнят войну, бомбы, сирены. Наша страна страдала, чтобы мы оказались тут. Из войны вышло великолепное поколение футболистов.
Мы были частью этого, мы помним. И теперь мы попытаем удачи.
Материал The Players’ Tribune.
