Ромелу Лукаку. "Мне есть что тебе сказать"
Я помню тот момент, когда узнал, что мы на нуле. Я все еще помню выражение лица моей мамы, когда она стояла у холодильника.
Мне было шесть лет, когда я вернулся со школы домой на обед. У моей мамы было одно и то же меню на каждый день: хлеб и молоко. Когда ты ребенок, то ты даже не думаешь об этом. Думаю, что это все, что мы могли себе позволить.
Затем в один прекрасный день я вернулся домой, вошел на кухню, и я увидел свою маму у холодильника с пакетом молока. Все, как обычно. Но на этот раз она его смешивала с чем-то. Она трясла пакет. Я не понимал, что происходит. Затем она принесла мне обед, она улыбалась, как будто все было круто. Но я сразу понял, что происходит.
Она смешивала воду с молоком. У нас не хватило денег, чтобы обеспечить недельное количество молока. Мы были на нуле. Не просто бедными, а разоренными.
Мой отец был профессиональным футболистом, но он был в конце своей карьеры, и деньги ушли. Сначала мы остались без кабельного телевидения. Футбола больше нет. Больше нет матча дня. Нет сигнала. Как-то я возвращался ночью домой и у нас не горел свет. У нас не было электричества по две-три недели. Когда я хотел принять ванну, горячей воды не было. Моя мама нагревала чайник на плите, и я стоял в душе, брызгая теплой водой себе на голову из кружки. Были даже времена, когда моей маме приходилось брать хлеб из пекарни в долг. Пекари знали меня и моего младшего брата, поэтому они позволяли ей брать буханку хлеба в понедельник и заплатить в пятницу.
Я знал, что все плохо. Но когда она смешала молоко с водой, я понял, что все кончено. Теперь это наша новая жизнь.
Я не сказал ни слова. Я не хотел ее заставлять нервничать. Я просто съел свой обед. Но я клянусь богом, в тот день я обещал себе. Как будто кто-то щелкнул пальцами и разбудил меня. Я точно знал, что мне делать, и что я буду делать.
Я не мог видеть, как моя мама живет так. Нет, нет, нет. Это было невыносимо.
Люди из футбола любят говорить о силе духа. Ну, я самый сильный парень, с которым ты когда-либо встретишься. Потому что я помню, как сидел в темноте со своей мамой и братом, мы произносили молитвы, верили, знали, что все должно измениться.
Я сдержал свое обещание. Спустя несколько дней я возвращался из школы домой и увидел, что моя мама плачет. Поэтому я сказал ей: "Мам, все изменится. Вот увидишь. Я собираюсь играть за "Андерлехт", это произойдет скоро. Все будет хорошо. Тебе больше не нужно будет беспокоиться".
Мне было шесть. Я спросил отца: "Когда ты начал профессионально играть в футбол?" Он ответил: "В шестнадцать". Тогда я добавил: "В шестнадцать так в шестнадцать". Это обязательно произойдет.
Позвольте мне вам кое-что рассказать – каждая игра, которую я когда-либо играл, была для меня финалом. Когда я играл в парк, это был финал. Когда я играл в детском саду, это был финал. Я бил по мячу с такой силой, будто хотел, чтобы от него осталась только камера. На полную мощность. Это тебе не на R1 нажимать, бро. У меня не было новой FIFA. У меня не было Playstation. Я не играл. Я пытался убить тебя.
Когда я становился выше, некоторые учителя и родители доставали меня. Никогда не забуду, когда меня один из взрослых спросил: "Эй, тебе лет сколько? В каком году ты родился?"
Я отреагировал в стиле: "Что? Как? Ты серьезно?"
Когда мне было 11 лет, я играл за молодежную команду "Льерса", и один из родителей из другой команды буквально хотел прервать мою игру на поле. Он думал: "Сколько лет этому ребенку? Где его документы? Откуда он?" Я подумал: "Откуда я? Что? Я родился в Антверпене. Я бельгиец".
Моего отца не было там, потому что у него не было машины, чтобы посещать мои выездные игры. Я был совсем один, мне пришлось постоять за себя. Я пошел, достал свои документы из сумки и показал всем родителям. Они подходили, проверяли, и я помню, как кровь закипала: "О, я еще больше хочу убить твоего сына. Я уже собирался это сделать, но теперь я его уничтожу. Домой вы повезете заплаканных мальчиков".
Я хотел стать лучшим футболистом в истории Бельгии. Это было моей целью. Не хорошим. Не великим. Лучшим. Я играл с таким гневом из-за множества вещей… из-за крыс, которые бегали по нашей квартире… из-за того, что я не мог смотреть Лигу чемпионов… из-за того, что другие родители постоянно смотрели на меня.
У меня была миссия. Когда мне было двенадцать, я забил 76 мячей в 34 играх. Я забил их в обуви моего отца. Когда у нас стали одинаковый размер, мы делились обувью друг с другом.
Однажды я позвонил своему деду – папе моей мамы. Он был одним из самых важных людей в моей жизни. Он был моей связью с Конго, родиной мамы и папы. Как-то раз я говорил с ним по телефону и сказал: "Да, все идет хорошо. Я забил 76 мячей, и мы выиграли лигу. Меня замечают большие команды". Обычно он хотел услышать что-то о моей игре. Но на этот раз все было странно. Он сказал: "Да, Ром. Да, это здорово. Но не можешь ли ты мне оказать услугу?" Я сказал: "Да, а что?" Он сказал: "Ты можешь позаботиться о моей дочери, пожалуйста?" Помню, как я был смущен. О чем ты, дедушка? Я сказал: "О маме? У нас все хорошо. С ней все в порядке". Он сказал: "Нет, пообещай мне. Можешь ли ты мне это пообещать? Просто присмотри за моей дочерью. Позаботься о ней для меня, хорошо?" "Да, дедушка, я понял. Я обещаю тебе".
Через пять дней он скончался. И тогда я понял, что он на самом деле имел в виду. Очень тяжело думать о нем. Я бы очень хотел, чтобы он прожил еще четыре года, чтобы увидеть, как я играю за "Андерлехт". Чтобы убедиться, что я сдержал свое обещание, понимаете? Чтобы увидеть, что все стало хорошо. Я сказал маме, что сделаю это в 16 лет. Я опоздал на 11 дней. 24 мая 2009 года. Финал. "Андерлехт" против "Стандарда" из Льежа.
Этот день был самым сумасшедшим в моей жизни. Но мы должны на минутку остановиться. Потому что в начале сезона я едва играл за "Андерлехт U-19". Тренер держал меня на скамейке. "Как, черт возьми, я собираюсь подписать профессиональный контракт на свой 16-й день рождения, если я все еще на скамейке в U-19?" Тогда я решил поговорить с нашим тренером. Я сказал ему: "Гарантирую, если вы меня начнете выпускать в стартовом составе, то я до декабря забью 25 голов". Он посмеялся. Он буквально смеялся надо мной. Я добавил: "Тогда давайте поспорим". Он сказал: "Хорошо, если к декабрю не забьешь 25 мячей, то пойдешь на скамейку". Я: "Хорошо, но если выиграю я, то вы помоете все микроавтобусы, которые забирают игроков и отвозят домой с тренировки". Он согласился, но я добавил: "И еще одно: вы должны каждый день для нас делать блины".
Это была самая тупая ставка, которую когда-либо делал человек. 25 ноября мы ели блины. Задолго до Рождества, бро. Пусть это будет уроком. Не спорь с парнем, который голоден!
Свой первый профессиональный контракт с "Андерлехтом" я подписал в свой день рождения, 13 мая. Я сразу пошел и купил новую FIFA и подключил кабельное. Сезон подходил к концу, и я сидел дома. Бельгийская лига в том году была безумной, потому что "Андерлехт" и "Стандард" (Льеж) набрали одинаковое количество очков. Таким образом, для определения обладателя титула должен был пройти плей-офф с двумя матчами.
Свой первый матч я смотрел дома по телевизору, как фанат. Затем, накануне второго, мне позвонил тренер резервной команды.
– Здравствуйте?
– Привет, Ром. Чем занят?
– Собираюсь поиграть в футбол в парке.
– О, нет-нет-нет-нет-нет. Пакуй свои сумки. Прямо сейчас.
– Какие? Что я сделал?
– Нет, нет, нет. Ты должен прямо сейчас добраться до стадиона. Тебя сейчас вызывает первая команда.
– Эй… Что? Меня!?
– Да, тебя. Приезжай.
Я буквально бросился в спальню своего отца и закричал: "Эй! Поднимай свой зад. Нам нужно быстрее ехать". Он говорит: "А? Что? Куда ехать?" И я с радостью: "В "АНДЕРЛЕХТ", ЧУВАК!"
Я никогда не забуду, как я появился на стадионе и мне очень понравилось. Когда я вошел в раздевалку, администратор спросил: "Хорошо, парень, какой номер ты хочешь?" И я сказал: "Дайте мне "десятку". Хахаха! Я был слишком молод, чтобы пугаться. Он ответил: "Игроки академии должны взять от тридцатого и выше". "Ну ок, ну, три плюс шесть равно девяти, а это классное число, так что дай мне 36".
В ту ночь в отеле старшие игроки за ужином заставили меня петь песню. Я даже не вспомню, какую я выбрал. У меня кружилась голова. На следующее утро мой друг постучал в дверь моего дома, чтобы позвать меня играть в футбол, а моя мама ему: "Он играет". Мой друг: "Играет где?". Мама: "В финале".
Мы вышли на стадионе из автобуса, и каждый игрок был в крутом костюме. Кроме меня. Я вышел из автобуса в ужасном виде, и все телекамеры сфокусировались на мне. Раздевалка была примерно в 300 метрах. Может быть, минуты три ходьбы. Как только я зашел в раздевалку, мой телефон взорвался от звонков. Все видели меня по телевизору. За три минуты появилось 25 сообщений. Мои друзья сходили с ума. "Бро, ПОЧЕМУ ТЫ НА ИГРЕ?", "Ром, что происходит? ПОЧЕМУ ТЫ В ТЕЛЕВИЗОРЕ?"
Единственный человек, которому я ответил, был мой лучший друг. Я написал: "Бро, я не знаю, буду ли играть. Я не знаю, что происходит. Но продолжай смотреть телевизор". На 63-й минуте меня выпустили на поле. Я дебютировал за "Андерлехт" в 16 лет и 11 дней.
В тот день мы проиграли, но я уже был на небесах. Я выполнил свое обещание, данное моей матери и моему деду. Это был тот момент, когда я знал, что с нами все будет хорошо.
В следующем году я оканчивал школу и играл одновременно в Лиге Европы. Мне приходилось брать большую сумку в школу, чтобы после успевать на самолет. Мы выиграли лигу, а я занял второе место в номинации африканский игрок года. Это было просто сумасшествием.
Я действительно ждал, что это произойдет, но не так быстро. Внезапно СМИ заинтересовались мной и начали возлагать ожидания. Особенно в сборной. По какой-то причине я плохо играл за Бельгию. У меня не получалось. Но, давай, давай. Мне было 17, 18, 19! Когда дела шли хорошо, в газетах меня называли бельгийским нападающим Ромелу Лукаку. Когда все было не так хорошо, они называли меня Ромелу Лукаку, бельгийским нападающим конголезского происхождения.
Если вам не нравится, как я играю, то ок, все в порядке. Но я родился здесь. Я вырос в Антверпене, Льеже и Брюсселе. Я мечтал играть за "Андерлехт". Я мечтал стать, как Винсен Компани. Я начну предложение на французском языке и закончу на голландском, добавлю немного испанского, португальского или лингала, в зависимости от того, в каком районе мы находимся.
Я бельгиец.
Мы все бельгийцы. Все это делает нашу страну прекрасной. Я не знаю, почему некоторые люди в моей собственной стране хотят, чтобы я потерпел неудачу. Я действительно этого не понимаю. Когда я пошел в "Челси", и я не играл, я слышал, как они смеются надо мной. Когда меня отдали в "Вест Бромвич", я услышал, как они смеются надо мной.
Но это круто. Этих людей не было рядом, когда мы наливали воду в кашу. Если ты не был со мной, когда у меня ничего не было, тогда ты не поймешь меня. Знаете, что смешно? Когда я был ребенком, я десять лет обходился без Лиги чемпионов. Я приходил в школу, где все дети обсуждают финал, а я не знаю, что произошло. Я помню, как еще в 2002 году "Мадрид" играл с "Леверкузеном", все кричали: "Какой удар! Боже мой, какой удар!" Мне приходилось делать вид, что я знаю, о чем они говорили.
Две недели спустя мы сидели в компьютерном классе, и один из моих друзей загрузил из интернета видео, и я наконец увидел, как забил Зидан. Летом я приходил к нему домой, чтобы посмотреть на Феномена Роналдо в финале Кубка мира. Все остальное из того турнира – это просто рассказ, который я услышал от детей в школе.
Ха! Я помню, как в 2002 году в моей обуви были дыры. Большие дыры. Двенадцать лет спустя я играл на чемпионате мира. Теперь я собираюсь сыграть на другом чемпионате мира и знаете что? На этот раз я буду помнить о веселье. Жизнь слишком коротка для стресса и драмы. Люди могут сказать все, что они хотят, о нашей команде и обо мне.
Послушай, когда мы были детьми, мы даже не могли себе позволить посмотреть матч с Тьерри Анри! Теперь я учусь у него каждый день в сборной. Я стою рядом с легендой, и он рассказывает мне все о том, как находить пространство, как это делал он. Тьерри, может быть, единственный парень в мире, который смотрит больше футбола, чем я. Мы все время спорим. Мы сидим и обсуждаем немецкую Вторую Бундеслигу.
– Тьерри, ты видел "Фортуну" из Дюссельдорфа?
– Не глупи. Конечно.
Для меня, это самая крутая вещь в мире. Я просто очень хочу, чтобы мой дедушка был свидетелем всего этого. Я не говорю о Премьер-лиге. Не о "Манчестер Юнайтед", Лиге чемпионов, чемпионате мира. Я не об этом. Я просто хочу, чтобы он был рядом, чтобы увидел ту жизнь, которую мы имеем сейчас. Хотелось бы, чтобы у меня был еще один телефонный звонок от него, и я мог сообщить ему…
"Видишь? Я говорил тебе. У твоей дочери все в порядке. В квартире больше нет крыс. Мы больше не спим на полу. Больше никакого стресса. Нам хорошо сейчас".
И им больше не нужно проверять наши документы. Они знают наши имена.
