Юрген Клопп. В игре отца. Часть 2
Норберту было очень важно, чтобы его дети становились свидетелями исторических событий — как высадка на Луну или бои Мохаммеда Али. Семья ютилась вокруг маленького черно-белого телевизора в гостиной, окруженная чаем и сэндвичами. Если кто-то из детей засыпал, Норберт стучал тому в бок, чтобы разбудить.
Спустя несколько лет после переезда в Глаттен Норберт Клопп стал одним из самых важных спортсменов этого города. Он играл за первую футбольную команду "Глаттена" до сорока лет (а дети собирали пустые бутылки у боковой линии, чтобы заработать себе несколько "пфеннигов"), один год тренировал первую команду и был членом правления клуба. Вместе с тем, как уставали его ноги, его страсть к теннису возрастала. Норберт играл ключевую роль в создании в спортивном клубе "Глаттен" теннисной секции, а также строительстве грунтового корта. Первоначально клуб арендовал бетонный корт в старом карьере Дорнхана после того, как Клопп заплатил упертому хозяину 50 "дойчмарок" для получения разрешения. Зимой он отправлялся кататься на лыжах с Ульрихом Ратом. Изольда была названа в честь сестры Рата.
Каждую субботу, в честь возвращения отца, дом тщательно убирался. Маленький Юрген, тем не менее, делал все возможное, чтобы избежать этих хлопот, говоря своим сестрам, что ему нужно заняться учебой. "На деле он комфортно лежал в кровати, читая книгу", - говорит Изольда.
На фото, сделанном в первый школьный день, его колено перевязано. Он выбежал из дома с традиционной конусной конфетой в руке и споткнулся. "Вот видишь", - вежливо упрекал его отец. – "Если бы ты не бегал так быстро, то не был бы на фото с бандажом". В других подобных случаях, он падал со своего настольного кресла, рассекал себе веку, а также резал нос, налетев на самокат.
"Рождение Юргена было очень важным моментом для Норберта", - рассказывает Рат. – "У него наконец появился настоящий спортсмен, который мог разделить с ним его страсть". Над девочками давление, требующее преуспеть в спорте, прекратилось буквально сразу после появления Юргена. У них появилась возможность посвятить время своим собственным хобби, как балет или музыка. Элизабет, любящей и очень спокойной матери, решившей, что дети должны стать протестантами (Норберт был католиком), было трудно подстроиться под все увлечения детей.
Норберт был для своего сына персональным учителем в футболе, теннисе и горнолыжном спорте, и обучал он его, подвергая крайне конкурентному режиму. "С утра пораньше, хоть в солнечный день, хоть под дождем, он отправлял меня на боковую линию поля, позволял немного бежать первым, а затем бежал сам, обгоняя", - рассказывал Юрген Клопп Abenblatt в 2009-м. Упражнение повторялось из неделю в неделю до тех пор, пока Клопп не стал бежать быстрее отца. Hoрберт также записал его в легкоатлетический клуб, чтобы улучшить скорость сына. В дополнение к этому, Юргену приходилось часами отрабатывать удары головой, точно как делала Изольда до него.
В шесть лет он присоединился к юниорской команде "Е" (до 11-ти лет) в "Глаттене", которая как раз была сформирована тренером Ульрихом Ратом в 1973-м году. В своей первой встрече Юрген получил удар по ногам и совершил непроизвольное сальто, сломав в процессе ключицу. "Уже через неделю он вернулся. Его рука была перевязана, он наблюдал за партнерами команде у боковой линии и бегал за всеми уходящими мячами, чтобы быть вовлеченным любым способом" - рассказывает Рат. – "Это хорошо раскрывает его сущность".
Он отправляет своего гостя на несколько шагов назад, вглубь местной истории. Подвал Рата — это святыня для всех вещей, связанных с "Глаттеном". Естественно, юниорская команда, в составе которой были два сына и Юрген Клопп, его третий сын, сын всего Глаттена, вызывает наибольшую гордость. Рат по-прежнему расстраивается, когда медиа называют Клоппа выходцем из Штутгарта. "Он провел там всего неделю, первые дни после своего рождения", - качает он головой, доставая фото. На нем все они в девятилетнем возрасте, празднуют кубковую победу в региональном турнире в Пфингстене. Клопп, нападающий команды, после самокритично будет шутить о том, что это единственный трофей, который он выиграл как футболист. Сотни непрофессиональных игроков с тех пор выигрывали "трофей Клоппа", но только некоторые из них знают об этом факте. Это была идея Норберта Клоппа, вспоминает Рат: сделать награду для победителей ежегодного открытого турнира Глаттена 77-го года. Он взял одну из бутс своего сына, покрасил ее спреем в золотой цвет и прикрепил к деревянной коробке.
В том же году в Глаттен на товарищескую игру приехала команда 11-летних клуба "Штутгартер Кикерс". Ребята из столицы Баден-Вюртемберга прибыли с палатками и ночевали в близлежащих лесах, где на открытом огне жарили свиней. То событие нежно вспоминается из-за их рафтинга в местных реках. Многие из ребят упали в воду, и среди них был победитель Кубка чемпионов. Роберт Просинечки, будущий плеймейкер "Црвены Звезды" и сборных Югославии и Хорватии, играл в составе швабов в то время, но в конечном счете был признан недостаточно хорошим футболистом. Спустя два года, в возрасте десяти лет, он вернулся в Загреб.
Юрген, как и большинство мальчиков в регионе, поддерживал более успешных соседей "Кикерса" – "Штутгарт". В детстве он ездил к ним на просмотр, тот не увенчался успехом, но, по крайней мере, Юргену выдали красный спортивный костюм, который он с гордостью носил до тех пор, пока Стефани случайно не уничтожила его раскаленным утюгом. Вероятно, чтобы как-то компенсировать эту трагическую потерю, бабушка Анна связала ему белый свитер с красной обручем и цифрой "4" на спине" - номером его любимца, игрока сборной ФРГ Карла-Хайнца Ферстера. Он надевал его во время поездок на "Некарштадион" с друзьями и семьей.
В игре надежного центрбека Клоппа привлекало то, с каким спокойствием он действовал под давлением, а также его самоотверженность. "Потом мы узнали, что, оказывается, у нас были одинаковые спортивные кумиры", - рассказывает Мартин Кваст. – "Ферстер, человек со стратегическим видением, и Борис Беккер, которого отличала импульсивность и эмоциональность. Клопп как-то сказал мне, что он будет стоять на террасах как фанат, если не сможет стать футболистом, потому что цвета "Штутгарта" глубоко в его сердце". В последующие годы его любовь к этому клубу, возможно, утихла. Ульрих Рат пускает слезу, вспоминая день, когда Клопп, как тренер "Майнца", проскочил стюардов и перепрыгнул рекламный щит, чтобы пробраться к делегации своих глаттенских друзей, которые поддерживали "Штутгарт" на фанатской трибуне. "Я сказал ему: "Юрген, у меня есть дилемма, два сердца бьют у меня в груди. Одно бьется за "Штутгарт", другое за тебя". Он ответил: "Ульрих, такого не бывает. У человека может быть только одно сердце — и твое бьется за меня". Мы все посмеялись, но, мне кажется, он был вполне серьезен.
Норберт Клопп был одним из тех отцов, которые едва могут контролировать свою страсть у боковой линии. "У Юргена темперамент отца, но спокойствие матери", - говорит Изольда Рейх. Силу бескомпромиссности и требовательности отца он особенно ощущал, когда дело касалось индивидуальных видов спорта. Теннисные матчи между двумя Клоппами были болезненно односторонними — Норберт был не готов уступить сыну хотя бы одно очко. Юрген расстраивался, даже злился, когда его на корте уничтожал отец, который то ли был не способен, то ли осознанно не хотел хоть как-то поддержать его на словах. Ни один из них не получал удовольствие от этих тренировок на раннем этапе, но старший Клопп считал их важной частью образовательного процесса Юргена в спорте. Позже они выступали в паре за теннисную команду "Глаттена". Его отец был настолько одержим победой, что как-то раз отказался покидать корт, несмотря на сильный солнечный удар, из-за которого его охватил серьезный озноб. Младший Клопп остановил поединок по собственной просьбе и отправил своего отца в постель.
На лыжных спусках, Норберт просто катился вниз, ожидая, что сын будет его догонять. "Ничто не достойно похвалы", - говорит швабская поговорка. Норберт Клопп был живым воплощением этого принципа. "Это был его способ добиться от меня достижений", - говорил Клопп в интервью Der Tagesspiegel. – "Когда мне нужно во время бега что-то перепрыгивать, он говорил, что прыгаю я недостаточно высоко — там еще место для целого листа бумаги! У него не было одобряющих слов. Тактика была вполне очевидной, я быстро ее понял". Клоппу было необходимо "читать между строк", чтобы отыскать следы удовлетворения своего отца, добавляет он; бесконечная критика глубоко скрывала признание. "Когда я забивал четыре мяча, он говорил, что я упустил семь других шансов, либо рассказывал о том, как здорово играл какой-то из моих партнеров по команде. Как бы там ни было, я знал, что в тайне он очень мною гордится".
Продолжение следует...
