Глава 2. Из Фузиньяно в Чезену. Часть 2
В конце чемпионата мы спаслись от вылета, и руководство начало большую трансферную кампании: Паганелли продали в Торино, Бонини – в Форли, Фаббри в клуб Серии Б Таранто, Челли – в Мантову, игравшую в С1.
«Смотри, – однажды сказал мне Джованарди, – У тебя будет новый классный футболист. Я видел, как он играл за команду церковного прихода. Он не мог решить, заниматься футболом или теннисом. Но сосредоточился на футболе, и я заплатил за него футболками».
Речь шла о Массимо Бонини, 18-летнем таланте из Сан-Марино. Он обладал «большим» характером, всегда выкладывался на поле и мотивировал партнеров. Как только он присоединился к нам, я выпустил его в товарищеском матче – основа против резерва. В первом тайме он играл за резерв, во втором – за основу. Бонини провел великолепный сезон. Летом его купил Форли, там он дебютировал в Серии С. Затем ушел в Чезену, с которой в 1981-м завоевал право играть в Серии А. Его роль в повышении команды в классе была важной, и это заметили представители Ювентуса, искавшие замену Фурино. Летом 1981-го года Бонини был приобретен туринцами. Он сделал блестящую карьеру, выиграл три скудетто, Кубок Италии, Кубок чемпионов, Кубок кубков, Суперкубок УЕФА и Межконтинентальный кубок.
Все больше нравилось управлять командой, дирижировать ее игрой. Нравилось выбирать игроков, серьезно их тренировать, открывать таланты, придумывать стратегии и пробовать их на поле. Готовиться к матчам вместе с парнями, мечтая о футболе, не похожем на тот, в который привыкли играть в Италии. О новом футболе, красивом и агрессивном, со ставкой на скорость и инновационными идеями, с новым психологическим подходом к сопернику. Я не должен был навязывать команде свои мысли. Необходимо было убедить игроков, что только так они добьются определенных результатов. Понадобилось время. Много времени и терпения. Настоящий лидер – это тот, кто убеждает, а не тот, кто приказывает.
Более десяти лет я работал на фабрике, научился проектировать и организовывать свою деятельность и работу других. Понял, как понять предварительные результаты, как заглянуть в будущее. Этот опыт стал моим сокровищем, которое я использовал на тренировках и в игре.
Каждый день я работал с 8 до 13, ел, садился в машину и в 14:30 начинал тренировку. В 18:30 возвращался домой и проводил время с семьей.
На фабриках, которыми руководил мой отец, работал и мой брат Джилберто – он занимался торговлей. Однажды вечером, возвращаясь с праздника, в километре от дома Джилберто не справился с управлением, вылетел в кювет и врезался в цементную опору. Он умер в 27 лет, 11-го октября 1969-го года. Ужасная трагедия. Мы только открыли агентство по продаже обуви. Я не знал, что делать: закрывать его или продолжать без брата. Подруга, которая была старше меня на десять лет, жена предпринимателя посоветовала не отступать. Но я не хотел быть торговцем. Мне нравилась оседлая жизнь, а не постоянные поездки.
Смерть моего брата, который играл за маленькую команду из Саварны, где до сих пор проводится турнир его памяти, стала ударом для всей семьи. Трагедия изменила не только мой взгляд на мир, но и мою судьбу. Фабрика была важным опытом, я взял ответственность на себя, когда это было необходимо, и, работая там, вырос, стал мужчиной. Но моей настоящей страстью оставался футбол. Я не хотел и не мог всегда продавать обувь.
Настал момент, когда я оказался перед выбором, который определял мою жизнь. Я следовал по пути моего отца, затем годами делал работу брата. Но пришло время взять свою судьбу в собственные руки.
В 33 года я решил стать профессиональным тренером.
«Я живу только один раз, потому хочу делать то, что приносит мне удовольствие. Я ухожу с фабрики и буду тренировать», – сказал я отцу и моей жене Джованне.
Они не были против того, чтобы я следовал за мечтой. Никаких проблем не возникло. Моя Джованна не знает, что такое зависть, алчность, стремление быть тем, кем ты не являешься, находиться в центре внимания. Когда я отказывался от больших контрактов, она никогда меня не упрекала. Я многим обязан жене, благодарен за ее спокойствие и за то, что она успокаивала меня.
Если это и был мой путь, я должен был следовать по нему. Многие говорили, что я сошел с ума. В Чезене я зарабатывал за год столько, сколько за месяц на фабрике. Я бросал семейное дело, надежное место, и окунался в мир футбола.
Оставалась проблема. У меня была лицензия тренера третьей категории любителей. Тогда лицензии работали так: третья категория, любители; вторая категория, полупрофессионалы; с первой категорией можно было тренировать в Серии Б и Серии А.
Я был в отчаянии, ведь меня не взяли на курсы для получения лицензии второй категории. Моя карьера закончилась, даже не начавшись. Я был бы рад продолжать тренировать любителей, но мечтал о другом. Жизнь снова дала мне оплеуху.
И тут почетному президенту Чезены Альберто Роньони пришла в голову гениальная идея. В Коверчано организовали специальные курсы для профессиональных клубов – тот, кто прошел их, мог работать в молодежном секторе. Я поговорил с президентом Дино Мануцци – Чезена туда никого не отправляла. «Только если ты сам все оплатишь», – категорично заявил он, дав мне новую надежду.
В Белларии не хотели, чтобы я уходил. «Мы заплатим за курсы, а ты приезжай в субботу и воскресенье – тренировать команду!». Но я отказался, это было бы непрофессионально. Я платил из своего кармана.
Меня это абсолютно не волновало.
Я хотел быть тренером.
Так я познакомился с Итало Аллоди. Великий спортивный функционер, который работал в Интере Моратти-старшего и Эленио Эрреры, а затем в Ювентусе 60-х. Со сборной в 1982-м он выиграет чемпионат мира, хотя и будет постоянно конфликтовать с Беардзотом. В конце 70-х он начал работать в Коверчано и изменил основы системы итальянского футбола, создав плодотворную почву для будущих поколений. Когда его пригласили в Наполи, он привел в команду Марадону.
В последние годы жизни Аллоди попал в очень неприятную историю. Он оказался в центре скандала со ставками, был обвинен в том, что повлиял на результат матча Наполи с Удинезе. Эта история нанесла большой удар по его авторитету и здоровью – в 1987-м он перенес инсульт. Итало умер в 1999-м от сердечной недостаточности, позабытый всеми. Он всегда гордился, что дал мне шанс проявить себя в футболе, я очень многим обязан Аллоди. «Это новый Эррера», – говорил он обо мне. Мы оставались друзьями до самого конца.
Аллоди задолго до всех понял, насколько важна реформа, проведенная французами в мире футбола. Все профессиональные клубы обязали создать молодежные центры – для спортсменов от 14 до 18 лет, где они бы совмещали учебу и занятия футболом. За неделю французские подростки делали то, на что в Италии требовался месяц. Также были открыты федеральные центры, в которых самые талантливые ребята из любительских клубов могли учиться и тренироваться с понедельника по пятницу, а на выходных играть за свои команды. Настоящая революция, которая спустя несколько десятков лет наступила и в других странах – например, в Германии и Испании, где все команды – от молодежной до взрослой – придерживались одного стиля игры и философии, что позволило добиться большого успеха, вплоть до побед на чемпионатах мира и Европы.
В Италии, которая до сих пор страдает от власти муниципалитетов и коммун, Аллоди хотел создать систему, в центре которой окажется обеспечение линейность игры молодежных и взрослых команд. Он на 30 лет опережал обычного итальянского функционера, у него были грандиозные идеи, он смотрел далеко вперед.
В 1978-м году, когда я посещал курсы, в Италии было очень мало книг о футболе. Одна о спортивной медицине, одна – о физической подготовке, одна – об истории игры и схемах. В Бразилии и Венгрии их было сотни – в этом плане Италия очень отставала от других стран.
Продолжение следует.
