Хорватский парень входит в бар...
У меня есть голливудская история. Романтическая комедия. Но на самом деле это было в реальности. Началось все так: хорватский парень входит в бар…
Был 2011 год. Мне двадцать один. В Испанию я приехал очень поздно, может быть, часов в десять вечера. Последние четыре года в Германии я играл за "Шальке", а на следующий день меня должна была подписать "Севилья". Все, что нужно сделать мне, это пройти медицинское обследование и подписать документы.
Со мной был мой старший брат Деян, и когда мы добрались до отеля, то поужинали с людьми из клуба. После по какой-то причине я немного нервничал, и я знал, что не смогу заснуть. Поэтому я сказал брату: "Давай выпьем, а потом пойдем спать".
Эти слова изменили мою жизнь.
Женщина, которая оказалась в баре отеля, была… Вау. Это как раз та часть фильма, где все происходящее вокруг замедляется, понимаете? Она была такой прекрасной.
И я сказал себе, хорошо, Севилья. Вау. Мне определенно нравится это место. Но девушке я ничего не мог сказать кроме "Hola", потому что я не знал ни одного испанского слова. Я говорил по-немецки, по-английски, по-итальянски, по-французски и на сербохорватском, но не на испанском. Это было ужасно.
Так что мы дальше сидели в баре с братом, беседовали, когда ему на телефон позвонил кто-то из другого большого европейского клуба. Они сказали, что знают о том, что мы прибыли в Севилью, и они хотели бы отправить за нами самолет, чтобы я мог прилететь и подписать контракт с ними.
С "Севильей" никакого официального соглашения не было. Переезд в Испанию для меня был большим шагом, и, возможно, большим риском. Новая страна, новый язык. Я никого не знал. Команда, желавшая отправить ко мне самолет – давайте назовем это легким отступлением.
Итак, брат спросил меня, что я хочу делать дальше. Я ответил ему: "Ну… Я уже сказал "да" президенту "Севильи", и мои слова стоят больше, чем подпись". "Хорошо, тогда я скажу это им".
Затем я показал на бар и сказал: "Видишь ту официантку? Я собираюсь играть здесь, в Севилье, и я собираюсь жениться на этой девушке".
Мой брат засмеялся. Он сказал: "Хорошо, как скажешь". Он думал, что я шучу. Официантка вернулась и спросила, закончили ли мы, и тогда я сказал брату: "Знаешь, я все еще немного нервничаю. Не думаю, что усну. Давай еще выпьем".
На следующий день контракт с "Севильей" был подписан, а в этом отеле я прожил три месяца, так как искал дом. Потому каждое утро я отправлялся в бар отеля за кофе и Фантой, чтобы увидеть ту прекрасную официантку.
Я знал только то, что ее зовут Ракель. Она ни слова не понимала по-английски, а я не говорил по-испански. Поэтому каждый день…
"Buenos días, Raquel. Un café y un Fanta naranja" (исп. Добрый день, Ракель. Кофе и Фанту – прим.)
Не знаю, как объяснить это. Иногда вы встречаете кого-то, и внутри все переворачивается. Всякий раз, когда я видел ее, было похоже на то, что внутри меня взрывается бомба. Неделя за неделей я медленно изучал некоторые испанские слова, и я активно использовал жестикулирование в попытках объяснить ей, что хочу сказать.
Она подумала, что это смешно. Она была как: "Я … Джейн. Ты … Тарзан".
Я пил так много кофе, это было невероятно. Возможно, что я звал её по 20 или 30 раз. Она никогда не говорила "нет", но всегда извинялась, что ей нужно поработать и идти спать. Спустя три месяца я переехал в свой дом, и я помню, что был подавлен, потому что подумал, что всё кончено. Но я не сдавался. Я все равно ехал в город и все время за кофе. Если она не работала, то я разворачивался и отправлялся в другое место.
Если она была там, то это радовало меня. К тому времени мой испанский стал лучше, поэтому мы могли поговорить немного больше. Все время я заставлял себя смотреть испанское телевидение и слушать испанское радио. Думаю, мне повезло, потому что по какой-то причине у балканцев похоже есть талант к изучению языков.
Однажды Ракель наконец объяснила, почему не будет встречаться со мной. Она сказала: "Ты футболист. И в следующем году можешь уехать в другую страну. Извини, но нет".
Знаете, я не самый крутой парень в мире, потому подумал: "Черт, может она видела меня и подумала, что я буду не слишком хорош, поэтому "Севилья" меня продаст".
Частью моей мотивации на тренировках была адаптация в команде для того, чтобы эта девушка, наконец, пообедала со мной. Это заняло у меня семь месяцев. Я приехал 27 января. 20 августа я получил следующий текст: Она в баре, выпивает с сестрой! Не работает!
На тот момент почти все в городе уже знали мою историю, и кто-то, кто был в баре, поделился со мной своими наблюдениями. Я отказываюсь называть свой источник. J Я позвонил другу, и мы поехали прямо в отель. Я сел рядом с Ракель и сказал: "Окей, ты не работаешь. У тебя, наконец, появилось время, чтобы поужинать со мной".
Она была удивлена. Она сказала, что не знает, может быть… Я сказал: "Нет, я не уйду. Я знаю, что ты сейчас с сестрой, но мы должны начать именно сегодня. Поехали, поехали вместе". И мы ушли вместе.
В обед следующего дня мы встретились снова. С тех пор мы вместе. Шесть лет вместе с двумя прекрасными дочками. Это было самое сложное время в моей жизни. Это было даже тяжелее, чем победа в Лиге чемпионов, и потребовало практически столько же времени.
Было очень забавно, когда я впервые встретил её семью. В тот момент я был довольно уверенным в своем испанском, но потом ты обходишь большую семью, и, о мой бог… они разговаривали так быстро и с севильским акцентом, который немного отличается от классического испанского.
Ее отец пытался шутить со мной, но я понятия не имел, о чем он, черт возьми, говорит. Я притворился, что понимал, и смеялся. По итогу он сказал: "Это не имеет значения. Дай мне два или три месяца, и ты все поймешь".
Думаю, что это особое характерное отличие людей из Севильи. Они открыты душой и семейные. Было забавным, что моя жена вообще не интересовалась футболом, потому я думал, что её семья такая же. Но они большие болельщики "Севильи". Дед моей жены уже скончался, когда я встретил её. Её отец рассказал мне историю о том, как дедушка отказался снять часы после того, как его раздели и дали больничный халат. Эти часы были особыми.
Он сказал: "Нет, они останутся со мной. До конца. Когда я уйду, клуб будет со мной".
Думаю, что люди действительно не понимают, насколько футболисты зависимы от того, что происходит в их жизни. Когда мы беседуем, меня всегда спрашивают о тренерах, тактике и тренировках, но они почти никогда не спрашивают о том, что происходит за пределами поля. Но для наших карьер это важно. За шесть лет я сменил Швейцарию на Германию и Испанию, временами это было очень интенсивный и одинокий опыт. В "Базеле" и "Шальке" я был довольно хорошим игроком, но мне всегда казалось, что чего-то не хватает.
Когда я встретил свою жену, показалось, что теперь мне есть для кого играть, и после этого моя карьера перешла на другой уровень. С "Севильей" у нас было много особенных лет. В 2013 году меня назвали первым иностранным капитаном клуба со времен Марадоны. Для меня это было особой честью, особенно из-за того, как много этот клуб значил для дедушки моей жены.
Для меня этот момент – повод для гордости. Мои родители из Хорватии, но иммигрировали в Швейцарию незадолго до начала боснийской войны, потому что почувствовали опасность. Я вырос в Швейцарии и обожаю Роберта Просинечки. Он был героем для хорватов. Когда я был ребенком, он играл за мадридский "Реал", "Барселону" и "Севилью". Мне повезло, что в Швейцарии у меня была не тронутая войной нормальная жизнь с моими друзьями. Но в течение долгого времени моя семья не имела возможности вернуться в Хорватию. Думаю, что впервые мы вернулись, когда мне было семь лет, и то чтобы просто увидеть моих бабушек и дедушек. Когда я отправлялся в школу, окруженную моими швейцарскими друзьями, моя хорватская личность все равно была привязана к Просинечки и родной сборной.
Моя мама любит рассказывать одну историю. Когда я пошел в школу, после третьего или четвертого дня вернулся домой, и сказал: "Мама, я больше не хочу туда идти. Я просто хочу играть. Сколько лет мне для этого нужно?"
И она ответила: "Девять лет".
И я добавил: "Девять лет? Хорошо, я буду ходить в школу девять лет, но ни на день больше!"
И действительно так и произошло. В семнадцать лет я профессионально занимался футболом в Базеле. Моя мечта была понятна. Я хотел быть Роберто Просинечки. Теперь вы понимаете, что играть в Испании и быть капитаном в "Севилье", для меня было чем-то невероятным.
Когда в 2014 году меня хотела подписать "Барселона", этот опыт был интересным, так как семья моей жены явно хотела, чтобы я остался. Но они также понимали, что у тебя есть всего одна возможность уехать в самый большой клуб в мире. Поэтому, в конце концов, они поддержали меня и мое решение. Это было довольно сложно – гораздо более сложно, чем вы могли бы думать. Но клуб ["Севилья"] сказал, что они довольны суммой, которую "Барселона" готова заплатить, и таким образом поддержали будущее решение. Мне было приятно уехать на хороших условиях, потому что вся моя жизнь изменилась именно в Севилье.
Реакция отца моей жены были приблизительно такой: "Ну, хорошо, удачи. Но когда вы, парни, будете играть против "Севильи"… Извини".
Мечта каждого мальчика – играть за "Барселону". Помню, когда приехал на презентацию, вошел в раздевалку, а в моем шкафчике меня ждали бутсы. Я смотрел на них и по моей спине пошли мурашки. Я думал: это не просто обувь. Это мои бутсы в "Барселоне".
Будучи футболистом, ты, конечно, хочешь выигрывать матчи и брать титулы. Но быть частью этого клуба – это что-то другое. При всем моём уважении ко всем другим клубам-грандам, но в "Барселоне", думаю, есть особенные чувства с местными болельщиками и людьми по всему миру.
Я плеймейкер, и я благословлен на то, чтобы играть с величайшими нападающими в мире. Например, с Месси, чей блеск видит весь мир. На тренировках он работает в двадцать или пятьдесят раз больше. Как для поклонника чистого футбола, для меня в радость каждый день играть с ним. Но дело не только в нем – еще и в Неймаре и Хави, а теперь Суаресе, Иньесте и Пике. Тот ритм, с которым мы пытаемся играть – это как большая машина. Когда ты нажимаешь на кнопку, все детали внутри уже знают, что делать. Одно дело наблюдать все по телевизору или сыграть против "Барселоны", и другое дело – испытать на себе. Если вам не нравится футбол "Барселоны", вам не нравится футбол в принципе.
Если я играю в футбол, то каждый день прекрасен. Десять лет назад я покинул Швейцарию, следуя за своей мечтой в другую страну. И мне очень повезло, что я оказался здесь, в Барселоне. Я надеюсь носить эту футболку еще много лет.
Когда я приехал сюда, думаю, что некоторые игроки были немного удивлены тому, насколько хорошо я говорю по-испански (с севильским акцентом), и в плане адаптации к культуре раздевалки это стало очень полезным. У меня есть моя жена, которую я должен за это поблагодарить. Именно благодаря ей я смог вырасти из Тарзана до капитана "Севильи" и до чемпиона с "Барселоной".
Моей старшей дочери сейчас четыре года, и она уже начинает понимать, насколько серьезно в Барселоне одержимы футболом. Мы пытаемся предсказать, будет ли она одержима футболом так же, как я, или ей будет все равно, как ее матери. Прямо сейчас она где-то посередине.
Если она дома смотрит по телевизору футбол, а кто-то нам забивает, она действительно злится. Она говорит: "Нет! Вы обязаны забить гол!" Не имеет значения, сделает это Месси или Суарес.
Нет. Этого недостаточно. Должен забить обязательно папа. Он не может дать передачу, только забить. Поэтому я делаю все возможное. Может быть, я попытаюсь об этом поговорить с Лео.
