Отец бразильского футбола. Часть І
В середине XIX века шотландец Джон Миллер, не сумевший сколотить состояния на родном Острове, решился на отчаянный шаг – поехал за длинным фунтом в Новый Свет. Он был отличным железнодорожным инженером, а в Сан-Паулу как раз началось строительство первых бразильских железных дорог. Британские специалисты в те времена считались знаком качества. И за рубежом они могли сорвать большой куш, в отличие от Альбиона, где из-за конкуренции дела обстояли не так радужно. Когда Джон впервые прибыл в Сан-Паулу, то не мог скрыть своего разочарования. На фоне британских городов Сан-Паулу казался настоящей дырой. Теперь это один из самых больших мегалополисов мира с населением в 12 миллионов человек. А тогда в ветхих хижинах Сан-Паулу ютилось около 30 000 человек. Однако Джон был не из тех, кто вешал нос. Он быстро освоился на новом месте. Хорошая зарплата не давала ему повода скучать.
К тому же очень скоро Миллер вообще забыл о том, что он за границей. Ведь практически каждый десятый житель города тоже приехал из Британии. Через несколько лет жизни в Бразилии Джон мог не переживать о своем финансовом будущем – он очень удачно женился. Его возлюбленная – Карлотта Фокс – по счастливой случайности (или не совсем случайности) оказалась дочерью самого богатого англичанина Сан-Паулу. Сыграли свадьбу, а в 1874 году на свет появился сын Чарльз. Тот, благодаря которому футбольные болельщики еще помнят о железнодорожном инженере Джоне Миллере.
Когда мальчику исполнилось 10 лет, отец решил, что пришло время сыну грызть гранит науки. Понятно, что бразильское образование никак не могло устроить настоящего джентльмена. Чарльзу предстояла длительная одиссея по маршруту Сантос – Саутгемптон. Однако мальчик не оправдал ожиданий отца и не проявлял особого прилежания в учебе. А вот в крикете и футболе – другое дело. Особенно в последнем. Несмотря на свое тщедушное телосложение, Чарльз стал одним из лучших футболистов не только школы Банистер Коурт, но и всего Саутгемптона. Он играл на позиции левого вингера, в первую очередь, выделяясь виртуозной техникой. Недаром Чарльза окрестили «Nipper» – «Щипцы». Миллер мастерски выдергивал защитников соперников одного за другим, а они часто устраивали на него настоящее сафари. Однако Чарльзу и тут, как правило, удавалось оставить их с носом.
Следует упомянуть о том, что Миллеру очень повезло. Он оказался на южном побережье Англии, где по меркам Острова солнечная погода, и где прижился техничный футбол, в котором практически не было места костоломам. Интересно как бы сложилась судьба нашего Давида, если бы к нему приложились Голиафы Северной Англии. Там играли в традиционный английский футбол. Конечно, технари на Севере тоже водились, но их очень скоро подковывали или они увязали в трясине, в которую превращались футбольные поля после продолжительных дождей. Чарльз в 1893 году поднял над головой кубок графства Гемпшир. Отец бразильского футбола с равным успехом совмещал выступления за «Сент-Мери» (теперь «Саутгемптон») и английский «Коринтианс».
«Греки» являлись рьяными сторонниками олимпийских идеалов. Именно их можно считать родоначальниками фейр-плей. Так, когда игроки «Коринтианса» нарушали правила в собственной штрафной, то их вратарь не прилагал никаких усилий, чтобы отразить пенальти. Пропущенный гол должен был стать расплатой за игру, недостойную древних греков. Оказавшись в Бразилии, Чарльз не забыл того, что он джентльмен. В одном из матчей судья поставил высосанный из пальца пенальти. Чарльз пошел исполнять приговор. Как правило, он щелкал пенальти, словно семечки, но в этот раз он просто покатил мяч в руки голкиперу. Болельщики на трибунах никак не могли понять, что же произошло. После матча Чарльз объяснил причину такого неудачного исполнения одиннадцатиметрового приговора. Миллер рассказал журналисту, что он хочет побеждать в честной игре, а не из-за ошибочных решений судьи. Вот это были времена!
В свой выпускной год Чарльз наколотил 45 голов в 34 играх. Тогда в руководстве клубов, за которые выступал шотландец, никто не думал, что ему придет в голову мысль возвратиться в Бразилию. Однако в 1894 году он отправился из саутгемптонского порта покорять Новый Свет. И у него это получилось лучше, чем у пассажиров «Титаника», которые вышли из того же порта спустя 18 лет. Во время продолжительного путешествия в Бразилию Чарльз коротал время, оттачивая свою технику на корабельной палубе. Правда, он старался быть очень осторожным. Ведь малейшее неосторожное движение, и мяч мог оказаться в открытом море. А без круглого он теперь не представлял своей жизни. По возвращении в Бразилию между Миллерами произошел примечательный диалог.
«Что это Чарльз?», – спросил Джон, увидев, как сын сошел с парохода, держа в руках два необычных предмета.
«А, это…», – усмехнулся, Чарльз. «Можно сказать, что это мой диплом. Твой сын получил диплом футболиста». В багаже Миллера также оказались правила игры в футбол и несколько пар бутс. Но игра игрой, а на хлеб насущный тоже надо было зарабатывать. Чарльз пошел работать на железную дорогу. Однако вирус футбола очень опасный – его можно залечить, а полностью от него вылечится невозможно. Скоро он напомнил о себе. Но тут начались трудности. На первый взгляд в Сан-Паулу все было как в Англии – файф-о-клок, крикет, визитки на серебряных подносах. Но все это мало интересовало Миллера. Он хотел играть в футбол, а тут никто о такой игре даже не слышал. Тогда Чарльз нашел пустырь около железнодорожного вокзала, накачал один их своих мячей и предложил друзьям сыграть в футбол. Они согласились. Традиционный крикет им уже наскучил. После краткого знакомства с правилами английские рабочие впервые окунулись в атмосферу футбольного матча. Если бы на этом Чарльз остановился, то сегодня о нем вряд ли бы говорили, как об отце бразильского футбола. Но Миллер решил утереть нос конкурентам из газовой компании и сыграть с ними матч в формате 11 на 11.
14 апреля 1895 года – красный день в календаре бразильского футбола. Тогда Миллеру и его друзьям пришлось встать с утра пораньше. Они поняли, что нужно заранее застолбить за собой неплохой газон неподалеку от центра Сан-Паулу. Однако матч оказался под угрозой срыва. Когда футболисты пришли на поле, то увидели, что оно уже занято коровами. После продолжительной дискуссии с пастухами, которая чуть не переросла в массовую драку, газон удалось отжать. Также хорошо железнодорожники проявили себя и в футбольном матче, обыграв газовщиков со счетом 4:2. После игры Чарльз лаконично заметил: «Очень хороший матч!». Джон Миллз, биограф Миллера тоже не забыл отметить важность этого поединка. «Конечно, нет смысла спорить о том, что и до 1895 года в Бразилии играли в футбол, но организованная игра, это совсем другое дело».
Немец Ганс Нобилинг, еще один футбольный миссионер, тоже отметил вклад Миллера: «Когда я прибыл в Сан-Паулу в 1897 году, там футбол был практически таким же популярным, как и в Британии. Просто удивительно, как удалось Чарльзу за такой короткий период заразить местных этим английским вирусом». Довольно примечателен один из первых журналистских репортажей о футбольной игре в стране диких обезьян: «Когда этот желтый пузырь (тогда мало кто знал слово «мяч») попадает в прямоугольник, образованный деревянными столбами, то одни игроки, словно на седьмом небе от счастья, а другие готовы рвать на себе волосы. После того, как пузырь попал в прямоугольник, стоящий на противоположной стороне поля, то они менялись местами – те, кто плакал, теперь радовались, словно дети, получившие новую игрушку».
Окончание следует...
