Глава 9. Ювентус до
Опершись на стену Олд Траффорда, я курю сигарету и смотрю на то, как бегут люди и время вместе с ними. Когда проигрываешь такой матч, время тут же уносит прочь радость и оставляет только сожаления. Время ничего тебе не дарит, оно выставляет напоказ все недостатки и беспощадно забирает с собой все хорошее.
Становится жарко, почти до духоты. Тут неплохо, в Англии. Такое впечатление, что я и не уезжал из Италии. К тому же, в финале – две итальянские команды.
Мне кажется, что я разговариваю сам с собой. Хотя нет – я действительно это делаю. Произношу слова не про себя, а вслух.
«Когда еще, черт побери, у меня будет такая возможность?».
Это не вопрос, это способ выразить огорчение, контролировать его, не позволить ему расползтись внутри тысячей ядовитых змей. Это способ не дать злости вырваться наружу. Это вечер на Олд Траффорде, легендарном стадионе Манчестер Юнайтед, которому мы дважды проиграли в групповом турнире, но который не дошел до финала. В финале две итальянские команды. Мы – Ювентус – и Милан. И Милан побеждает. По пенальти. Я слышу, как они празднуют, как радостно кричат их тифози, чувствую, как подавлено молчат наши болельщики. Все вместе. И я говорю это фразу, прислонившись к стене. Я упираюсь ногами в пол – словно должен не дать стадиону обрушиться.
И тут, за спиной, я слышу голос.
«Слушай, с Юве такое часто случается».
Это Роберто Беттега, вице-президент клуба, один из тех, кто входит в «триаду». Беттега олицетворяет стабильность, традиции. Он вырос в Юве, в отличие от Джираудо и Моджи, которые отличные управленцы, но пришли со стороны и переживают за тот клуб, в котором сейчас работают.
Нет, Беттега всегда был ювентино.
Его фраза впечатлила меня и, возможно, сыграла свою роль позже, когда в драматических обстоятельствах я решал, остаться в Турине или же уйти из клуба, оставить Юве, как сделали многие мои одноклубники. Эта фраза – символ моих первых лет в Ювентусе. Беттега был прав. С ним и с Джираудо у меня были не такие близкие отношения, как с Моджи. Моджи всегда был рядом, от него не ускользало ничего из того, что происходило в раздевалке.
Я помню очень красивый стадион с прекрасной публикой. Помню, как был вне себя от злости. Это было самое большое разочарование в моей жизни, и я испытываю его до сих пор – это ноша, от которой невозможно избавиться. Победа в Лиге чемпионов стала бы украшением великолепного сезона – как для Ювентуса, так и для меня.
Скажу больше: сезон 2002/2003 был лучшим в моей карьере. Я достиг зрелости, я добился важных целей. Второй чемпионат под руководством Липпи мы выиграли легко, никаких сомнений в успехе не было. Этот титул стал следствием успеха, которого мы добились за год до него. Если бы мы не победили в Удине, то никогда мы не взяли это скудетто. Тот выигрыш повлиял и на выступления в Лиге чемпионов, где мы значительно прибавили во второй части сезона.
Но в финале не играл Павел Недвед. Очень жаль. Он показывал фантастический футбол. В декабре, в Париже, ему вручили Золотой мяч. А я стал лучшим игроком Лиги чемпионов. Я, вратарь.
Нам оставалось сделать последний шаг, еще раз крутануть колесо удачи. Матч завершился серией пенальти, я отразил два удара (Зеедорфа и Каладзе). Но Дида сыграл лучше, он отбил три 11-метровых (Монтеро, Салайеты и Трезеге). В моей памяти, однако, навсегда остался один удар.
Пенальти Несты.
Я был уверен, что отбил его. Но нет. Я знал, что он ударит в левый угол, и бросился туда. Но прыгнул быстрее, чем летел мяч – тот пошел по странной траектории и оказался в воротах.
Когда бить шел Шевченко, последний у Милана, я уже мысленно был в раздевалке. От адреналина не осталось и следа.
В конце концов, я отошел от той стены. С горьким привкусом разочарования во рту и огромным желанием избавиться от него.
От чего я не мог избавиться, так это от своего статуса. От позиции, которой добился.
Я был Джиджи Буффоном.
Я делал то, что мне нравилось, играл в футбол. Я был чемпионом, которого любили тифози и уважали соперники.
Но также я был парнем, который жил своей жизнью. Я всегда любил качество. Во всех смыслах. Начиная с девушек. Мои отношения всегда были достаточно стабильными. В среднем они длились два-три года. И я считал, что не нужно много времени, чтобы узнать друг друга. Мы сразу съезжались.
Моему отцу не слишком нравилось, как непринужденно я привожу домой своих подруг, с которыми встречаюсь всего пару месяцев.
Но все отношения всегда заканчивалась. И мне всегда было неприятно, когда мы расходились. Однако со всеми бывшими, кроме одной, у меня хорошие отношения. До сих пор.
Со временем я научился ценить хороший вкус. Я никогда не был фанатом автомобилей. Я выбираю их по функциональности. Но если вижу картину, которая мне нравится, то покупаю ее. Когда есть возможность, я хожу в казино. Но особенно мне нравится тратить деньги на хорошую еду. В скольких прекрасных ресторанах я побывал: от «Пескаторе» в Каннето-суль-Ольо до «Лоренцо» в Форте дей Марми, от «Романо» в Вьяреджо до «Локанды» в Тамеричи, около моего дома, одного из моих любимых мест.
Такой была и есть моя жизнь, в ней находится место взлетам и падениям. Мой сезон 2002/2003 получился великолепным – как для спортсмена, так и для человека. А вот следующий хотелось поскорее забыть.
Это был год экзистенциального кризиса, депрессии. Год, когда я спрашивал себя, что делаю в воротах, когда я ставил под сомнение свою значимость как футболиста и человека. Год, когда, после двух скудетто, мы не выиграли ничего.
Последний сезон Марчелло Липпи в Ювентусе. Я узнал Липпи-второго, который вернулся после неудачи в Интере. Мне все постоянно говорили, что он был другим, лучше, чем Липпи-первый.
«Это, парни, наша работа».
Фраза Липпи преследует меня всегда. Это не просто приказ, не слова, которые случайно запомнились. Это уверенность, которую он передавал команде перед тем, как мы выходили на поле. Особенно перед важными матчами. Я знал Липпи, тренера Юве, и Липпи, тренера сборной, человека, который мог справиться с любой ситуацией, сурового, но, в то же время, ироничного.
Я со смехом вспоминаю историю с хорватом Игором Тудором. Он был любимчиком Липпи, играл всегда, на любой позиции, даже хромая. Однажды перед тренировкой мы стояли в центре поля, кругом, а Липпи давал указания и каждое предложение заканчивал вопросом: «Игор, ты все понял?».
Тудор в какой-то момент не выдержал. «Да, мистер», – после этих слов он приложил руки к ушам, оттопырив их: «Я вас слышу. У меня уже уши пухнут».
Липпи не растерялся. «А у меня уже яйца пухнут от твоей игры», – ответил он с характерным жестом.
Но любая история подходить к концу. Особенно, если ты много выиграл. Ты всем доволен, ты можешь отойти в сторону, пока другие сражаются на место на вершине.
Пришел Фабио Капелло. И с ним – еще два чемпионских титула. Первый год прошел отличной, второй – хуже, я повредил спину, столкнувшись с Кака в матче за Трофей Берлускони. Помню сумасшедшую боль, хотелось умереть. Спина потеряла чувствительность, мне казалось, что я робот. Так больно мне никогда не было.
Но, как и за несколько лет до этого, мой оптимизм, благодаря которому я справился с депрессией, помог мне в период восстановления, когда я надолго оказался за пределами поля.
Я был спокоен, не боялся. Я был уверен, что восстановлюсь. Конечно, переживал: я занимаюсь в зале, сам, а команда побеждает.
Однажды я обсуждал с физиотерапевтом Джиджи Покеттино чемпионат мира, шансы Италии, и мимо проходил Капелло.
«И на что вы рассчитываете?», – спросил Фабио со своим привычным сарказмом.
«Если я буду в порядке, то выведу команду в полуфинал», – ответил я в стиле Джиджи Буффона.
Он пошел дальше, смеясь.
После победы в Берлине мы с Поккеттино вспоминали не только этот смех, но и мои слова. Джиджи прислал мне СМС: «Ты – человек слова».
При Капелло мы хорошо шли в чемпионате. А вот в кубках далеко зайти не удавалось.
Так бывает. Уровни есть в любом деле, в том числе и в футболе. И успех в чемпионате вовсе не означает, что можно подняться на следующий уровень.
Сила Капелло в том, что он всегда готовится к худшему. Каждый наш соперник был очень опасен. Никто не смог спастись от атмосферы ужаса, которую нагонял Капелло.
«Они сейчас в лучшей форме», – говорил он перед каждым матчем.
Во второй половине второго сезона мы должны были играть в гостях с Тревизо, который уже не надеялся на выживание. Мы в команде поспорили, будет ли Капелло вновь рассказывать нам об опасном оппоненте.
Он пришел на собрание перед матчем и первым делом заявил: «Я видел их игру, они в великолепной форме. Бегают больше всех». Мы с трудом сдерживали смех.
Оказалось, что мы смеялись, хотя находились на борту «Титаника».
Мы не знали, что впереди нас ждет трагедия. Футбольная трагедия, которая разделила историю Ювентуса на «до» и «после». Я оказался в середине скандала, как и множество великолепных игроков, выигравших скудетто, но оказавшихся в Серии Б.
Я был среди пассажиров бело-черного «Титаника», но не сам вышел на первый план. Меня вывели другие люди и сделали это очень легко. Слишком легко. Такое было время в Италии.
Я стал монстром с первой страницы, против которого нужно бороться.
Это произошло не впервые. Раньше меня тоже обвиняли во всяком. Думаю, пришло время рассказать о моих «темных» делах. Хотя называть их темными – преувеличение. Впрочем, это не единственное преувеличение в этих историях.
