Борнмутская история первого трансгендера в Премьер-лиге
"Что я могу сделать, чтобы тебе стало легче?"
Казалось бы, простой вопрос, но Эдди Хау вряд ли когда-нибудь говорил более важные слова кому-то из сотрудников "Борнмута". Они были адресованы Софи Кук, которая ушла из клуба после триумфального сезона 2014/15 как Стив - "стокилограммовый мужлан", как она сама выражалась - и вернулась, когда никто уже не ожидал снова увидеть ее в профессиональном футболе.
Несколькими месяцами ранее клубный фотограф Стив еще запечатлевал историческое повышение "Борнмута" в Премьер-лигу. "На меня брызгали шампанским, и я была в ужасе, - говорит она сейчас. - Мне казалось, что это моя последняя игра. Кто бы мог подумать, что для женщины-трансгендера в футболе найдется место. Это было неслыханно. Я готовилась к самой негативной реакции".
Прошло два года, и Софи не только стала первой женщиной-трансгендером, работающей в Премьер-лиге, она еще и участвует во всеобщих выборах от лейбористов в Восточном Уортинге и Шорехеме.
Но самое главное - это то, что в свои 50 лет она наконец-то перестала сама себя калечить и избавилась от мыслей о суициде, которые преследовали ее на протяжении практически всей жизни. "Я даже не представляла, что человек может чувствовать себя так комфортно и уверенно", - говорит она, всматриваясь в горизонт над морем из своей квартиры в Сассексе.
Стены увешаны черно-белыми фотографиями ее кумиров-музыкантов - когда-то она работала фотографом у The Libertines.
Она вспоминает, как летом 2015 вернулась в "Борнмут" уже женщиной.
"На пятницу у меня было назначено наращивание волос, а в понедельник я должна была фотографировать тренировку". Коммерческому директору Робу Митчеллу было отправлено срочное сообщение, и он, зная, что Стив уже сбросил тридцать два килограмма, скорее обрадовался, чем был шокирован этими новостями. "Роб-то думал, что я умираю".
Было назначено собрание с Хау, помощником тренера Джейсоном Тиндэллом и председателем Джеффом Мостином. Отношение клуба к проблеме можно было описать довольно просто: "Проблемы нет". Но Софи все равно пожелала поговорить с командой лично.
"Я не могла увидеть их впервые уже в туннеле перед матчем, - говорит Софи. - Когда я пришла, они еще разминались. Эдди подошел и спросил: "Страшно?" Я ответила: "Нет. Впервые в жизни я смирилась с тем, кто я есть". Игроков позвали в круг и Джейсон Тиндэлл сказал: "Думаю, все заметили, что наш фотограф слегка изменился по сравнению с прошлым сезоном. Знакомьтесь, это Софи".
Томми Элфик, который тогда был капитаном, начал хлопать. Товарищи по команде присоединились к нему, а потом Элфик просто сказал: "Ну ладно, начинаем тренировку". Софи была шокирована. "Я так долго готовилась к этому моменту - и это так быстро закончилось. Они восприняли это просто как очередную новую информацию, и все. После тренировки я, конечно, рассказывала многим игроками свою историю. Мне было важно, чтобы они знали, что на самом деле это решение не какая-то прихоть - оно спасло мне жизнь".
Разговаривать с ними было легко и просто. Я рассказывала о том, как калечила себя и готовилась к самоубийству. Они меня очень сильно поддерживали, говорили, что гордятся мной. Один из них спросил: "Если это не слишком личное, то кто тебе теперь нравится - мальчики или девочки?" Я ответила, что это чудесный вопрос, потому что его явно задавали себе все остальные. Но я объяснила, что сексуальность и гендерная идентичность - это совершенно разные вещи. Для них мой пол изменился, а сексуальность - нет. С тех пор этот вопрос практически никогда не поднимался.
"Единственным человеком, отношения с которым изменились, был Джефф Мостин, - говорит Софи. - Раньше он пожимал мне руку. Теперь он чмокает меня в щечку. Ко мне относятся точно так же, как к любой другой женщине в клубе".
А что насчет фанатов? Софи ведь работает далеко не за кулисами. Она на поле у центрального круга в последние секунды перед началом матча, она бороздит боковую линию все 90 минут. Она чувствует, что за последние два года отношение болельщиков к подобным вопросам тоже изменилось. "В интернете мне не раз угрожали, но болельщики постепенно приняли позицию клуба, - говорит она. - А с болельщиками соперников проблем и вовсе не было. Может быть, нелепые комментарии от детишек, но ничего серьезного. Я ждала, что какие-то клубы придумают для меня песенку, но пока что ничего такого не слышала".
Софи уверена, что игрока нетрадиционной сексуальной ориентации теперь легко могли бы принять в Премьер-лиге. "Думаю, мой опыт в какой-то мере демонстрирует, какой была бы реакция, - говорит она. - Признаться - это личное решение каждого. На каждое оскорбление и смертельную угрозу в интернете была сотня людей, которые меня поддерживали. Думаю, с игроками было бы точно так же. Их бы оскорбляли, но в то же время, осыпали бы любовью и поддержкой. Вряд ли у них возникли бы проблемы с тем, чтобы остаться в футболе. Большинство людей глубоко в душе очень добрые. У нас намного больше общего, чем кажется на первый взгляд".
Софи вспоминает те времена, когда еще была Стивом, о ком говорит теперь в третьем лице. Ей кажется чудом, что она до сих пор жива. Женщиной она почувствовала себя уже в семь лет, а в двенадцать впервые попыталась отнять у себя жизнь. В шестнадцать пошла инженером в королевские десантные войска, а в 18 спасла жизнь своему товарищу, который потерял руку во время взрыва. Тогда ей никто не помог справиться с посттравматическим стрессом. Стив начал калечить себя и как-то умудрился удержать это втайне от двух бывших жен, троих детей, родных и друзей.
"Я смотрю на старые фотографии Стива - и глаза его мертвы, - говорит Софи. - Я была подавлена, калечила себя, пила. Ненавидела весь этот мир. Каждый день я думала о самоубийстве. Даже в те дни, когда все было более-менее в порядке, голос в голове нашептывал мне об этом. Страшно вспоминать целые десятилетия боли, от которой я нигде не могла скрыться". Стив придумывал разнообразные стратегии, сознательно записывая и "оставляя" мысли о суициде на будущее. "Я думала: не знаю, как избавиться от этих мыслей, но это точно случится не сегодня". У Софи до сих пор осталась татуировка на запястье - "НЕ СЕГОДНЯ".
"Я не считаю себя храброй. Храбрым был Стив. Это он просыпался каждое утро и хотел умереть, но ему удалось протянуть достаточно, чтобы я оказалась здесь".
"Для Стива мир был черно-белым, теперь же он играет всеми цветами радуги. Я прошла через ад, но даже и мечтать не могла о том, что имею сейчас. Если я смогу сделать этот мир хоть чуточку лучше, у той моей боли появится хоть какой-то смысл". Голос Софи немного дрожит, когда она вспоминает реакцию своей бывшей жены и детей. Она показывает мне сообщение от дочки на Фейсбуке: "Ты мой герой. Стив был чудесным, а Софи еще лучше".
Джереми Уилсон, The Telegraph
