Глава 15. Винченцо Яквинта
«Рино, Рино, помоги! Помоги мне, Рино. Где он? Где он?».
Гаттузо сразу подбежал ко мне, заметно взволнованный.
«Рино, прошу тебя, помоги. Я должен его найти».
Матерацци, стоя в нескольких метрах от нас, краем глаза наблюдал за происходящим и понимал, что что-то идет не так. Он подошел к нам. Я решил, что и он может быть полезен: «Марко, сделай что-то. Я не могу его найти. Куда он делся? Я потерял его. Я потерял его!».
Маленькая деталь: мы были на поле Олимпиаштадиона, в руках у меня был Кубок мира, а вокруг нас царило сумасшествие. Бог существовал, и он не был французом. В этом прекрасном хаосе на мой сигнал о помощи откликнулись только двое из моих двадцати двух товарищей, но что я мог сделать? Лучше они, чем никто.
«Не оставляйте меня тут одного, помогите. Давайте искать его!».
Рино и Марко, словно повинуясь чьему-то приказу, опустились на газон, который наша команда только что сделала священным местом, и на четвереньках начали поиски. Глядя на них, я подумал о собаках, которые ищут трюфели. Все это продолжалось несколько секунд, не дольше, потом они внезапно поднялись. Вместе, в один миг, синхронно. К ним в голову пришел один и тот же вопрос: «Извини, Винченцо, а что мы ищем?».
«Кутро».
Матерацци замолчал, пытаясь понять, о чем речь, а Гаттузо, уроженец Калабрии, как и я, отвесил мне пощечину. Он прекрасно все понял. И все мне объяснил: «Иди ты в жопу. И все те, кто живет с тобой».
Кутро – мой родной город. Верхняя часть Кубка мира – это изображение планеты, и я не мог найти на ней Кутро. Это вывело меня из себя. Я не мог найти свой дом, расположенный в двадцати километрах от Кротоне. Италия была с трудом различима, было сумасшествием искать на ней мою Родину. Но корни важны. Я вбил себе в голову, что должен это сделать – крепко держал Кубок и не хотел отдавать его никому.
«Кутро…».
Начался лучший урок географии в моей жизни. Это говорю я – человек, для которого учеба никогда не была на первом месте в списке приоритетов. Для Рино и Марко тоже, если честно. Учитель Рино, возможно из жалости, начал случайно тыкать в карту из искусственного золота.
«Наверное, здесь».
«Это Рим, тупица». В разговор иногда вступал Матерацци, делавший вид, что ему абсолютно неинтересно.
«А это?».
«Неаполь».
«А вот тут, южнее?».
«Думаю, это Бари».
«Это?».
«Тирана».
«Тут?».
«Ох…».
«А вот здесь, левее?».
«Римини».
Общими усилиями мы отыскали Калабрию, и это был первый шаг к цели. Затем, приблизительно, нашли то, что искали: «Кутро. Он должен быть тут».
«Теперь ты доволен, Винченцо?».
«В целом, да. А вы видите границу между районом Сан Леонардо и Стеккато? Это важно».
Гаттузо взорвался: «Сейчас ты у меня звезды увидишь». Он снова меня ударил. Калабрийцы часто так реагируют на то, что им не нравится. Я не ответил. Я снова начал праздновать.
Найти Кутро на Кубке было очень важно. Не только для того, чтобы понять, какой путь проделал в жизни я. Моя бабушка Аделе, которой было за семьдесят, тоже была на стадионе. За несколько дней до финала она предупредила меня: «Винченцо, я приеду поболеть за тебя. Ты всегда останешься моим мальчиком».
«Я немного вырос, бабушка».
«Тихо».
«Хорошо. Но ты хотя бы летишь на самолете?».
Нет, никакого самолета. Она даже не знала, что такое Alitalia. Небу предпочитала твердую землю под ногами. Из Кутро в Берлин – это было выдающееся путешествие. Сначала на поезде из Калабрии в Реджо Эмилию, где жил мой отец. Оттуда на машине в Германию. Это заняло больше суток. Хуже, чем 24 часа Ле-Мана. Если бы в начале чемпионата мне сказали, что я выиграю его, я бы отреагировал примерно так: «Ага, а если бы у моей бабушки были бы колеса, она была бы тачкой».
В общем, так и произошло. Я стал чемпионом мира. А у моей бабушки, как оказалось, действительно были колеса.
