Глава 4. Даниэле Де Росси
Жили-были Рибери, Тюрам, Каннаваро и я. Два француза и два итальянца, опасно кучкующиеся на паре квадратных метров. Это может показаться началом анекдота, но речь идет о дипломатической встрече на Олимпиаштадионе, когда матч уже завершился, церемония награждения состоялась, и все покинули поле.
Мы четверо были выбраны для прохождения антидопингового контроля. Я быстро забежал в раздевалку, чтобы поздороваться с президентом, и нас провели в не слишком просторную комнатку, где мы должны были, так сказать, справить нужду. Помочиться.
Понятное дело, двое из нас были очень рады, другие двое – несколько меньше. Минимальное расстояние между нами могло стать проблемой. Близость победителей и проигравших может привести к взрывным последствиям. Не дай бог. Я держался в стороне, в уголке – хорошо, что в шампанском, которое мы пили после победы, было немного градусов. Я уже и так натворил достаточно на этом чемпионате мира. Кровь на лице Макбрайда, игрока сборной США, стоила мне четырех матчей дисквалификации и неслыханной взбучки от тренера… Я вернулся в распоряжение Липпи как раз к финалу, чтобы успеть исполнить один из решающих пенальти: это был своеобразный способ попросить прощения у партнеров и нашего тренера. К тому же, я был молод и понимал, что в некоторых случаях лучше просто молчать. Рибери вел себя ровно так же, как я, делал вид, что его ничего не интересует. Он хотел сделать свое дело и убраться восвояси, как можно быстрее.
В комнате был установлен маленький монитор. Крошечный телевизор. Естественно транслировал он канал, где показывали обзор матча, кадры празднования, моменты счастья для одних и трагедии для других. Когда дошло до удара Зидана Матерацци и удаления, ситуация накалилась в мгновение. За какие-то секунды градус риска подскочил до очень высокой отметки. К счастью, ничего страшного не произошло. Но Тюрам начал жаловаться, и ровно в этот момент – будто специально – в двери вошел Деметрио Альбертини с кубком в руках.
«Дерьмо!». Тюрам не смог промолчать. Он был очень зол и набросился на Каннаваро, с которым они вместе играли за Ювентус. С друзьями можно вести себя свободно: «Что за х***ю вы творите? Я хочу уважения, а мне в лицо тычут кубком. Итальянцы, итальянцы…».
Каннаваро не смутился: «Честно говоря, мы гордимся тем, что мы итальянцы. А уважение засунь себе сам знаешь куда».
Я продолжал наблюдать за всем со стороны. Стоял, как вкопанный. Не говорил – еще и потому, что впервые смог как следует рассмотреть трофей во всей его красе, не в толпе, а практически в одиночку.
Рибери тоже продолжал молчать. Покачал головой и занялся тем, ради чего мы сюда пришли.
Тюрам, однако, не сдавался: «Уберите отсюда кубок!».
Каннаваро пошел на соперника, как только он умел на этом мундиале. Ему надоело терпеть: «Ну все, Лилиан, ты достал». Как я уже говорил, у них были хорошие отношения – они ссорились, как это делают люди, которых многое объединяет. «Тебе напомнить Евро-2000? Если ты не помнишь, я напомню. Вы обыграли нас в финале, мы оба были в основе, а ты даже не поздоровался. Так что заткнись». Все могло закончиться действительно плохо, но, к счастью, обошлось.
Альбертини повернулся на каблуках и ушел. Кубок мира – вместе с ним. Мы были спасены. Мы с Фабио через несколько минут справились с делом и отправились в нашу раздевалку. Никто нас не тронул, но в какой-то момент я думал, что без драки не обойдется.
Все ограничилось искрами, хотя пожар был совсем рядом.
Мы ушли.
Мы отправились наслаждаться кубком.
