Диего Милито: больше, чем игра
Год назад Диего Милито, 35-летний ветеран, вернулся на родину после десяти лет сражений в Европе. Когда в феврале 2013-го года в матче Лиги Европы на Джузеппе Меацца он порвал кресты, все думали, что с Милито покончено. Все, но не он. "Я должен был вернуться домой, в Расинг. Я мечтал о том, чтобы закончить карьеру в этой команде. И закончить ее на мажорной ноте". El Principe работал над собой "как никогда раньше" и стал для Расинга лидером, капитаном, десяткой. Проблемы с коленом отступили, Расинг выиграл чемпионат. Спустя месяц после завоевания титула эйфория начала сходить, но Милито и не думает об отдыхе. После организованного в честь победы пикника капитан два часа говорил с представителями руководства и команды о будущем клуба.
Он спокоен и уравновешен, но эмоции начинают брать верх, когда речь заходит об ответном полуфинале Лиги чемпионов 2010-го года, Барселона - Интер. "Какой матч! А они показывали первую игру? Вот это было футбол.. Посмотрите, какая команда! (перечисляя состав Интера). Стадион был великолепен... Сущий ад для Барселоны. Это самый длинный матч в моей жизни, я не могу поверить, что он закончился". На экране маленького телевизора в офисе пресс-службы Расинга Тиаго Мотта только что был удален, идет 35-я минута. "Посмотрите, я уже играю на фланге защиты". 22-й номер действительно получает мяч на позиции игрока обороны. "Вот! Неплохо для защитника, да? У меня были судороги после финального свистка, такого никогда не случалось". Через несколько минут мы уже сидим на трибуне стадиона El Cilindro и начинаем интервью. "Прекрасное поле, правда?".
- Ты помнишь, как первый раз побывал на этом стадионе?
"Я был очень маленький, даже не знаю, сколько мне было лет. Но я прекрасно помню, что играть за Расинг начал в восемь. Я пришел на просмотр с кузеном, который был старше. Это он передал мне любовь к этой команде. Все родственники со стороны матери болеют за Индепендьенте, мой брат тоже за них. В 80-х многие их поддерживали, ведь Rojo побеждали. А мне было сложно в школе, тяжело было быть болельщиком Расинга. Теперь, выиграв столько титулов, я могу говорить об этом с улыбкой, но так было не всегда".
- Поначалу в Аргентине ты не забивал много - всего три гола в 49 матчах. А потом выстрелил в Серии Б. Ты был невезучим бомбардиром или вторым нападающим, которому повезло?
"Я всегда играл в атаке, нигде больше. Но менял позицию по требованию тренера. Когда я начинал в Примере, то действовал на фланге и не забивал много, но стоит отметить, что и играл я не так часто. В Италии все изменилось. Когда я пришел в Дженоа, то понял, что миф о нападающих, которые "живут" в штрафной - это реальность. Я понял, что для итальянцев самый важный футболист - тот, кто делает результат. И я стал играть на острие. Но привычки никуда не делись, я по-прежнему много бегал, не экономил силы и никогда не сдавался".
- Говорят, что у плеймейкеры видят линии, по которым отдают передачи партнерам. Нападающие видят линии, когда бьют?
"Хороший нападающий всегда нацелен на ворота, это инстинкт. Я думаю, что бомбардирами рождаются, а потом просто совершенствую мастерство. Не хочу приукрашать, но мне действительно кажется, что этот инстинкт всегда был у меня, я не тренировался больше, чем остальные, чтобы стать голеадором. Но многие вещи имеют значение: мотивация, настроение, то, какой ты человек. Все это очень важно - одного таланта недостаточно".
- Можешь привести пример?
"Девятый номер на поле должен думать о том, как он передвигается, чтобы дать возможность команде играть узко или широко. Он должен постоянно держать в напряжении центральных защитников - обоих, а не одного. И двигаться невозможно научиться самому, это как раз не врожденный талант".
- Когда ты пришел в Интер, то еще застал в команде другого бомбардира - Златана Ибрахимовича.
"Да, я присоединился к Интеру в США, мы проходили сборы вместе с Иброй. Даже сыграли товарищеский матч вместе. Не знаю, как бы поступил Моуриньо, но для меня было бы честью выступать вместе с Златаном. На тренировках наша связка работала! (смеется). Но мне нечего жаловаться. С Это'О мы провели фантастический сезон".
- На старте кампании о тебе не говорили как о ведущем футболисте Интера. Сложно было справиться с давлением? Рядом ведь играли звезды.
"В мои тридцать лет Интер был невероятной возможностью - я попал в большой клуб, смог впервые выступать в Лиге чемпионов. Я был невероятно мотивирован. И с самого начала я нашел общий язык с болельщиками нерадзурри. В Бостоне бы играли товарищеский матч с Миланом, мы выиграли, кажется, 2:0, я сделал дубль".
- И вывел из себя Гаттузо.
"Разве? (думает, потом смеется). А, точно! Я еще и прокинул мяч между ног Гаттузо (трижды, на самом деле). Публике это понравилось. но куда важнее было обыграть Милан 4:0 во втором туре чемпионата. Я забил и сделал два ассиста. Это была любовь с первого взгляда.
- Это'О пришел, выиграв с Барселоной Лигу чемпионов, но его отправили на фланг. Как так получилось?
"Мы начинали играть с двумя нападающими и Снайдером на позиции треквартисты, 4-3-1-2. Все работало замечательно до матча с Челси на Сан Сиро, в 1/8-й финала ЛЧ. У нас были серьезные проблемы, Моуриньо выпустил Балотелли и сказал ему играть справа, а Это'О ушел на левый фланг. Мы сыграли хорошо, схема осталась. Пандев справа, Это'О слева, я в центре, а чуть глубже Снайдер".
- Как могут играть вместе два больших бомбардира? Не случается столкновений эго?
"У нас с Самуэлем сразу наладились отношения. Как я уже говорил, не все зависит от таланта и тренировок, человеческие качества тоже важны. В таких ситуацию важную роль играет интеллект - я о Самуэле, конечно. Он - великий чемпион, он много работал. Я чувствовал себя привилегированным лицом, играя рядом с ним. У нас не возникало никаких проблем, даже пенальти мы били по очереди".
- Давай поговорим о требле Интера. Благодаря чему состоялся этот успех?
"Благодаря мысли и силе великолепной команды. Мы были абсолютно уверены в своих силах. Точно знали, что делаем. И цель у нас была фантастическая. Знаете, все связано: энтузиазм президента Моратти, который был нам, как отец, поддержка болельщиков, воодушевление многих футболистов, которые долго ждали эту победу: Дзанетти, Самуэля, Майкона, Станковича, Жулио Сезара. Матерацци с его опытом, к примеру, был очень важен - он всегда был в хорошем настроении, настраивал команду. У нас были настоящие таланты, но и игроки, которые "делали разницу" в коллективе.
- И кого бы ты назвал символом мысли той команды?
"Если говорить о мысли, об интеллекте, то это Камбиассо. Я знаю его с детства, здорово, что мы добрались до вершины вместе. Он всегда был тренером на поле. Он живет ради игры".
- А что скажешь о Моуриньо?
"Он создал эту команду, собрал мозаику. Тренер, который подготовлен ко всему, который великолепно понимает футбол и умеет обращаться с любым игроком. Я не хочу рассказывать подробности, потому что считаю, что все должно оставаться в раздевалке, но Моуриньо удавалось мотивировать нас от первого дня до последнего. Мне было уже тридцать, но я провел тот сезон, как будто на кону стояло все".
- В день финала ты шокировал всех, заявив, что у тебя есть серьезное предложение и ты не знаешь, останешься ли в Интере.
"Это было ошибкой. Я выбрал не лучший момент. У меня были контакты с другими клубами, но я не могу говорить об этом".
- Затем был вариант с ПСЖ Леонардо.
"Я бы предпочел не обсуждать это".
- В 2010-м году ты не попал в число 23 претендентов на Золотой мяч. Тебе не кажется, что, игнорируя тебя, организаторы нанесли ущерб современному футболу?
"Возможно мой стиль жизни стал причиной. Мне никогда не нравилось быть на виду, общаться с прессой, хоть я и знаю, что это часть профессии. Я с самого начала был скромным, спокойным. И мне не кажется, что я пострадал от этого. Я с детства жил футболом. Когда показывали матч Лиги чемпионов, я был готов отдать все, чтобы посмотреть его. Моя жизнь - это футбол. Я, наверное, звучу, как представитель старой школы, но это правда, благодаря этому моя карьера сложилась".
- А как же Золотой мяч?
"У меня нет ответа. Я не знаю, почему на меня не обратили внимания. Не знаю, что повлияло на выбор, не знаю, что могло бы его изменить. Но меня любили и уважали везде, где я играл. Я всегда буду благодарен этому спорту, ни о чем не жалею. Я выступал на чемпионате мира, дважды на Копа Америка, я выиграл Лигу чемпионов. Большинство из того, о чем я мечтал ребенком, сбылось. Было бы здорово поиграть с Роналдо или Зиданом, под руководством Гвардиолы, Анчелотти или Капелло, но несправедливо просить о большем".
- Ты знал, что Алекс Фергюсон в 2010-м говорил, что ты заслужил Золотой мяч?
"Да, я слышал об этом. Очень приятно услышать такое от настолько сильного тренера. Это словно выиграть трофей. Я очень горд".
- Как ты оцениваешь свою карьеру в сборной?
"Мне не повезло - я играл в то же время, что и многие фантастические аргентинские нападающие. Поэтому у меня не было возможности стабильно выступать за Селесьон (Милито не провел ни одного полного матча за сборную). Но так всегда - я не первый и не последний. В любом случае я горд, что носил эту форму".
- Если бы Бьелса остался подольше...
"Да, у нас с ним были прекрасные отношения. Он многому научил меня - как в футболе, так и в целом. Он убедил меня всегда верить в собственные силы, не бояться трудностей. Он рассказал, как двигаться между линиями, благодаря ему я стал наблюдать за действиями других игроков на поле.
- А Марадона?
"Прежде чем анализировать его работу в сборной, нужно отметить, что Марадона, в первую очередь, является символом аргентинского футбола. Так что для меня было честью выступать под его руководством, даже несмотря на то, что чемпионат мира сложился не слишком удачно".
- Давай забудем о голах и поговорим о передачах. Кто лучший треквартиста, с которым ты играл?
"Играть с Аймаром и Д'Алессандро в Сарагосе было невероятно. Мы здорово развлекались на поле, такое редко бывает, когда ты профессионал, ведь результат всегда давит. Но их пасы делали все проще. Снайдер тоже фантастически работал с мячом".
- В 2002-м году твой отец был похищен. Сложно было убедить семью вернуться в Буэнос-Айрес?
"Это было ужасно, я стараюсь забыть о той истории. К счастью, мы справились, но горький осадок, конечно, остался... Перед тем, как вернуться в Аргентину, я много говорил со своим братом, который уже жил здесь, так что неуверенность не была препятствием. Но после десяти лет в Европе это было непросто. Убедить семью для меня было куда важнее, чем все контракты и деньги. Сейчас говорят о Макси Моралесе и Лисандро Лопесе, но важно понимать, что все зависит не только от самих игроков. Все ведь люди, у многих дети, а это означает смену школы, например. Лично я всегда говорил, что мечтаю провести последний матч в карьере в составе Расинга. В Италии нам было очень хорошо, было нелегко переезжать, но я был тверд в своем решении, и, к счастью, меня поддержали. Я прислушался к своему сердцу, и, слава Богу, все сложилось хорошо".
- Насколько изменилась Аргентина за десять лет?
"Очень сильно. Честно говоря, тут непросто жить. Много, конечно, говорят о безопасности. Но проблемы и в сфере обучения, и в сфере культуры. Мы не прогрессируем, даже делаем шаги назад. Я жил в Испании и Италии, могу с уверенностью сказать, что мы отстаем".
- А что касается футбола?
"Мне кажется, раньше игроки были индивидуально сильнее. Между клубами очень большая разница в финансовом плане, иногда невозможно удержать игроков даже в команде, которая что-то выиграла. С этим не получается бороться, многие клубы просто пытаются выжить. Что касается игры, то идет смена поколений тренеров - взять, к примеру, Диего Кокку и Марсело Гальярдо".
- В чем разница по сравнению с европейскими чемпионатами?
"В итальянском футболе важна тактика, главное - не пропустить. В Испании футбол приятнее глазу, он более открыт, возможно, даже более техничен. Что роднит Италию и Аргентину, так это конкурентоспособность. Аргентинский игроки привыкли бороться, они никогда не сдаются, именно поэтому топ-клубы Европы едут сюда, искать молодых талантов. В нашей Примере не случается так, как в Испании, когда Барселона и Реал никогда не теряют очки на некоторых стадионах. Тут любая команда может обыграть любую. Ты никогда не уверен, что победишь, даже если соперник - аутсайдер.
- Ты побеждал с Расингом в 2001-м, когда тебе было 22 года, и в 2014-м, когда тебе уже 35. Ощущения от победы изменились?
Теперь я выиграл что-то с Расингом на глазах у своих детей. Они выбежали на поле после последнего матча, это непередаваемые эмоции... Мой сын Леандро первым узнал, что я возвращаюсь. Он болеет за Расинг с самого рождения, стал членом фан-клуба, еще когда мы жили в Италии, я передал ему свою страсть. Габи и мои племянники пытались переманить его на сторону Индепендьенте, но он выстоял. Он - еще более страстный болельщик, чем я. Болеть за Расинг вместе с моим сыном - это настоящий подарок.
Материал журнала Undici
