Арриго Сакки. Глава 12. Чемпионат мира в США. Часть 4
В полуфинале мы ждали исторического соперника – Германию. Но прошла Болгария, ставшая открытием этого чемпионата.
На забитом под завязку Джайантс Стэдиум нечем было дышать. Ты словно находился в печи – стояла невероятная жара, а влажность достигала 100%. У нас банально заканчивались силы.
Италия против Болгарии, Роберто Баджо против Стоичкова. Мы великолепно отыграли первый тайм. Баджо забил дважды: на 21-й и 25-й минутах. За четыре минуты Роберто в зародыше убил робкую надежду Болгарии на финал.
В перерыве футболисты окунали ноги в ведра со льдом, чтобы хоть немного освежиться, а массажисты клали лед им на спины.
Альбертини попал в штангу и сделал ассист, когда Баджо забивал второй гол. В этом матче Роберто окончательно доказал – это его чемпионат мира. Он здесь звезда. Пять голов в трех матчах. Это была его лучшая на мундиале. Но Баджо травмировался, за шаг до финала, и покидал поле в слезах – не только от боли. Я сердечно его обнял. Вместе мы исполнили мечту целой нации. Мы вышли в финал.
Мы победили, но допустили ошибку. До сих пор врачи, массажисты, тренеры – все были на высоте. Мы создали коллектив друзей – крепкий, где были готовы поддержать друг друга. До города, где проходил финал, нам нужно было ехать восемь-девять часов – путешествие на другой край Америки. Вместо того, чтобы выехать сразу после полуфинала, мы решили отпраздновать. Потеряли день и возможность хорошо потренироваться. Массажисты после месяца на жаре говорили, что не могут нащупать мускулы игроков. В субботу мы провели одно легкое занятие, а в воскресенье нам предстояло сыграть в финале.
Барези восстановился через 20 дней после операции на мениске. Чудо. Тренер Милана Капелло хотел, чтобы его оперировали в Италии. Я сказал Барези: «Франко, твои шансы – один процент. Но если ты успеешь восстановиться, а мы выйдем в финал, ты сыграешь. Мы все очень расстроимся, если ты нас бросишь и полетишь на операцию домой». Барези остался.
Я был счастлив. Мы вышли в финал, Барези мог играть. Это был невероятный шанс для настоящего чемпиона, каким был Франко. Его присутствие делало команду и коллектив сильнее. Он продемонстрировал рвение и потрясающее стремление преодолеть трудности. Барези не сдался – не сдавалась и команда.
В субботу я определился со стартовым составом. Я сомневался: выпускать Барези в основе или нет? Франко сказал врачам, что готов играть. То же он повторил и мне: «Если вы считаете, что я буду полезен, я выйду на поле». В конце концов, я доверился ему.
Что касается Баджо, мы решили подождать утра. Пинколини, медики и я сошлись в одном – все зависит от Роберто. Он сказал, что готов играть.
«Почему ты выпустил его? – спрашивали меня позже журналисты. – Спонсоры заставили?».
Я никогда не имел дел ни с какими спонсорами. Мне никогда не навязывали игроков. Лишь однажды позвонил министр. Было утро, а утром я обычно сплю. «А где он играет?», – поинтересовался я. «Это не футболист!», – ответил министр. «Тогда кто?».
Оказалось, что он просит взять на работу завхоза.
Это был единственный такой случай в моей карьере. Никакие спонсоры мне не звонили и не говорили, кто должен играть.
Перед первым матчем чемпионата мира мне позвонили из Италии. Это был президент Оскар Луиджи Скальфаро. Он пожелал мне удачи, а в футбольном мире это дурной знак. Мы проиграли Ирландии.
Я умолял работников нашего отеля не давать мне трубку, если кто-то позвонит. Я суеверный человек. Разница во времени между Римом и Лос-Анджелесом – девять часов. В четыре утра я наконец-то уснул, и как позвонила какая-то девушка из Болоньи и пожелала нам победить. Я даже не знал, кто она такая.
Вскоре телефон снова зазвенел. «Это президент». Я старался быть вежливым.
Утром мы с Баджо решали, может ли он играть.
Этот финал очень ждали. Нашим соперником была Бразилия, как в 1970-м. Прилетели все – директоры, президенты, политики.
C точки зрения тактики мои ребята отлично отыграли финал. Мы прекрасно действовали в обороне, в атаке получалось хуже – из-за усталости. Не сдавался только Донадони, образцовый профессионал и никогда не жаловался.
Основное время закончилось без голов. После дополнительного счет был 0:0. В финале встретились две уставшие команды, игра была ровной. Нам, пожалуй, не хватало яркости, но мы старались. Мы не проиграли. Судьба чемпионства решалась в серии пенальти.
Барези бил первым. Франко пробил выше ворот. Удар Массаро отразил Таффарел. Но все помнят последний пенальти. Роберто Баджо послал мяч над перекладиной.
Мы проиграли финал. С другой стороны, мы стали вице-чемпионами. Помню, меня больше всего расстроило, как зрители с трибун за воротами посылали меня, когда мы уходили с поля. Я спрашивал себя: «Почему? Только потому, что мы вторые?». Бразилия победила, она были лучшей командой турнира, сильнее нас. Мы сражались до последнего в каждом матче – против арбитров, против жары, временами показывая великолепный футбол. Никто не играл лучше нас. Только Бразилия.
Вместо того, чтобы аплодировать команде и похвалить меня за работу, итальянцы послали меня. Мы не победили в финале, и весь наш путь к нему, весь турнир был мгновенно забыт. Все эмоции, битвы, выигранные матчи. Все это выветрилось из памяти, стоило нам проиграть в серии пенальти. Ситуация, красноречиво описывающая спортивную культуру Италии.
В самолете по дороге в США я поговорил со всеми футболистами. Никто не надеялся на финал. Многие считали выход в 1/4-ю хорошим результатом. Главные оптимисты верили в полуфинал. Но нам выпала честь сразиться с Бразилией за победу на чемпионате мира. После игры я шутил: «Почему вы плачете? Вы же не верили даже в четвертьфинал!».
Журналисты атаковали меня на протяжении всего турнира. Меня воспринимали как человека Берлускони, главы правительства, который использовал наши победы в своих целях. Мой друг, который писал о футболе для «Unita», признался – ему дали указание критиковать сборную. Тоже самое делали журналисты «Il Messaggero», нас уничтожали по телевидению. Это был исключительно политический вопрос. Люди разделились: одни поддерживали Сакки, другие были против. В очередной раз я стал причиной споров и конфликтов.
В США у журналистов была проблема: когда в Америке полдень, в Италии шесть вечера. Чтобы их статьи вышли вовремя, приходилось писать прямо во время матчей. Расскажу одну историю – у нее были свидетели. Мы проигрывали Нигерии, до конца оставалась минута, и журналисты уже похоронили нас. Нас называли худшей командой турнира. Они уже готовы были отправить материалы, но мы сравняли счет и победили. Многие рвали написанное на куски и писали заново, полностью меняя настроение статьи. В Италии выводы делают только по результату. На пресс-конференции я назвал их «торговцами слова». Если бы они были последовательны, то поменяли бы в своих статья только счет. Так что масло в огонь подливал и я сам.
Когда мы прибыли в Фьюмичино, то встретили журналиста с сумкой помидоров – он принес их, чтобы раздать болельщикам. Но никто не повелся на провокацию. В 1970-м, когда Италия проиграла на чемпионате мира величайшей команде в истории – Бразилии, команду забросали томатами в аэропорту. Спустя 24 года оказалось, что публика стала немного лучше – никому не хватило смелости запустить в нас овощь.
«Сorriere dello Sport-Stadio» на трех страницах расписала ошибки, которые я якобы допустил. Пресса тоже разделилась в своих мнениях.
Однажды в ресторане я встретил Джанни Бреру, которого часто освистывали болельщики Милана. Я тогда тренировал россонери уже два года. Он подошел к моему столу и спросил, кто из моих игроков будет опекать Марадону.
«Дайте мне список, я посмотрю».
Он написал несколько имен.
«Вы правы – все будут это делать!».
«Но как?»
«Кто опекает Марадону? Зависит от зоны поля, где он находится».
Моя жена была возмущена вопросом Бреры: «Разве ты не играешь зонально?». А ведь она была всего на паре матчей. И даже не смотрела игры по телевизору.
Второе место на чемпионате мира в другой стране посчитали бы большим успехом. «Как жаль, что вы стали вторыми», – говорят мне до сих пор.
Но в Италии это был приговор. Лично я ценил второе место, ведь знал, как много было приложено усилий, чтобы его достичь. Возможно, спустя годы, после чемпионатов мира 2010-го и 2014-го, в Италии все-таки начали понимать, что проигранный по пенальти финал – это не так уж плохо.
