Арриго Сакки. Глава 11. По пути в Америку. Часть 3
Мнение болельщиков по поводу меня всегда разделялось, ведь я ставил командное мастерство выше индивидуальных качеств футболистов. Верховод был сильнее Костакурты, но не мог взаимодействовать с другими защитниками, всегда ориентировался на соперника, потому что воспитывался школой индивидуального футбола. Бергоми очевидно обладал большим опытом и более высоким классом, чем Мусси. Тогда почему же играл не Бергоми? У меня не было времени переучивать футболистов. Бергоми работал только на оборону и следил за оппонентов – для нас было важно ориентироваться на мяч и партнеров. Я хотел, чтобы журналисты и болельщики поняли причину моего выбора. Отдельный игрок не так важен, главное – команда. Грамотное построение командной игры помогает прогрессировать футболистам и добиваться успеха.
Я вызвал в сборную много футболистов. Хотел попробовать их на поле, посмотреть разные сочетания, поэкспериментировать. Меня критиковали, не все одобряли мой выбор. Я не приглашал многих известных игроков, которых любили болельщики, – ни на товарищеские матчи, ни на отбор, ни на чемпионат мира. И это несмотря на то, что многие из них были важными исполнителями в команде Вичини.
Если я считал, что футболист не соответствует моим профессиональным требованиями, мне он не был нужен. Футбол – спорт, в основе которого гармония и команда. Это не выступление солистов. Поэтому приходилось принимать непопулярные решения – например, оставить дома Джанлуку Виалли, у которого были непростые отношения с Роберто Баджо. Однажды он обвинил меня, что я больше разговариваю с Баджо, чем с ним. Это о многом говорит.
Я хотел привить сборной менталитет клубной команды. Я не взял в команду несколько игроков, которые не работали так, как я хотел, и вели себя неподобающе для профессионалов, получающих серьезные деньги. Я вернул Николу Берти, у которого был большой опыт игры за сборную и четыре матча на ЧМ-90, только потому, что он пообещал выложиться максимально. Должен сказать, он не подвел и отыграл хороший турнир.
Меня критиковали, говоря, что вызов такого количества футболистов – признак отсутствия идей. Но если я в чем-то никогда не сомневался, так это в моем видении футбола. Идей у меня действительно было мало, зато они были четкими.
Четко понимать, чего хочешь, – очень полезно. Например, я несколько раз вызывал Морено Маннини, но в команде он не остался. Не попал в заявку Пьетро Верховод, чемпион мира 1982-го года, основной у Вичини. Когда Мальдини и Барези выдвигались вперед, Верховод продолжал бежать за соперником – он постоянно выпадал из нашей тактической схемы. Пьетро привык играть по-старому.
Накануне чемпионата мира я сомневался по одной-двум позициям, но, в принципе, понимал, что все 22 футболиста, попавшие в заявку, готовы следовать за мной и сражаться. Так и вышло. Я всегда смотрел на человека, а потом уже на игрока. Старался установить диалог, много общался с футболистами – нужно было их убедить в правильности того, что мы делаем. Я нуждался в их поддержке.
Часть журналистов критиковала меня за то, что, работая со сборной, я вызвал в нее 96 игроков. У некоторых даже нашлось время посчитать всех, кого я выпустил на поле. Я отвечал фактами, ведь практически невозможно найти 22 футболиста, которые будут работоспособными, альтруистами, лишенными зависти, играющими ради команды, готовыми на жертвы и обладающими характеристиками для игры в тотальный футбол. Типичный итальянский игрок – эгоист, который требует вызова в сборную только потому, что забивает много в Серии А, но на чемпионат мира приезжает в ужасной форме. Или он считает, что может делать на поле все, что хочет. Но я нашел 22 человека, которые мне подошли – это была сборная, которая в плане развития очень далеко ушла от среднестатистического мнения от итальянском футболе.
Я был в ней уверен, ведь в команде было несколько игроков, которых я тренировал раньше и хорошо знал. Костяк состоял из футболистов Милана. Великолепные таланты, на которых можно было положиться. Хорошие люди. Воплощение качеств, которые редко можно найти в одном игроке.
История выступлений Италии на чемпионатах мира говорит о многом. Мы выиграли два турнира – в Испании в 1982-м и в Германии в 2006-м, сразу после громких скандалов. Не говорю, что это оказывало решающее влияние, но очевидно, что команда перед лицом беды становилась сплоченнее и желала продемонстрировать на поле, чего она стоит. Италия 60-х, которая играла в финале с Бразилией, была великолепной командой с настоящими чемпионами – ей не требовались скандалы, но на пути попался самый сильный соперник из всех, что когда-либо существовали, с Пеле, Ривелино, Тостао и Жаирзиньо в нападении. Тренер бразильцев Загало использовал 4-2-4 – это было эффектно и эффективно одновременно.
Но футбол Бразилии основывался на индивидуальных качествах игроков, лидером у них была не команда.
Я хотел, чтобы мы показали на чемпионате мира что-то выдающееся, ведь представляли нацию и футбольную традицию высочайшего уровня. Мы трижды были чемпионами мира. На нас лежала огромная ответственность перед страной. Я хотел, чтобы игроки были мотивированы, чтобы проявили себя настоящими профессионалами, которые заслужили место в сборной. Хотел, чтобы это были люди, которым я могу довериться. Оказалось, что в моем распоряжении потрясающие футболисты.
Сборы были необходимы, чтобы отработать основные принципы нашей игры: использование свободного пространства, правильное расположение на поле, при котором команда была «короткой», жесткий прессинг, соблюдение дистанции между линиями. Изначально моя сборная играла по схеме 4-4-2, но в постоянном движении расстановка менялась. Нужно было много работать, чтобы довести все до автоматизма.
В отборочной группе с нами были Португалия, Шотландия, Швеция, Мальта и Эстония. Сложные соперники: Шотландия всегда выходила на крупные турниры, Швеция была крепким орешком. Но я понимал, что поначалу с моим стилем игры у Италии будут проблемы даже против скромным команд. Результаты не могли прийти сразу. Так и случилось.
Мой официальный дебют состоялся против Норвегии 13 ноября 1991 года. Я заменил на посту тренера Италии Адзельо Вичини.
Журналисты и болельщики ждали очень многого, думали, что четыре-пять дней тренировок под моим руководством кардинально изменят команду и она начнет побеждать всех. Во мне видели не тренера, а волшебника, способного на чудо. Я знал о настроениях публики и прекрасно понимал, какая критика на меня обрушится, если результат ей не понравится.
Такая атмосфера не способствовала спокойствию, ведь я только начинал «ставить» игру в новой команде. Сравнения с Пармой и Миланом были неуместными – за четыре дня невозможно было проделать ту же работу, что за годы в клубах. Чтобы ускорить процесс, я позвал в сборную игроков, которых тренировал в Милане. Особые надежды возлагал на Франко Барези и Карлетто Анчелотти – лидеров, занимавших на поле стратегически важные позиции. Меня переполняли чувства, сомнения и надежды, но в то же время я очень ждал самого матча – практической демонстрации моей работы.
Накануне ночь была сложной, но к этому я привык. Я хотел скорее начать, мне не терпелось увидеть, чему я научил игроков за эти четыре дня, что они вынесли из моих занятий. Впрочем, особого напряжения я не чувствовал.
Оно пришло потом. Когда команды вышли на поле, когда зазвучал гимн – эмоции нахлынули. Но начался матч, и они отступили – я сосредоточился на событиях на поле. Мы сыграли вничью, 1:1. Не лучшее выступление, но мне очень понравился Дзола.
Товарищеские матчи были площадкой для экспериментов – я пробовал игроков на разных позициях, прикидывал варианты. Некоторые футболисты у меня действовали совсем не там, где в клубных командах, это вызывало споры в прессе и протесты от тех, кто мало смыслил в футболе. Кто-то называл меня сумасшедшим. В игре с Кипром я поставил центрального полузащитника Дино Баджо на правый фланг защиты, а Дзолу – налево. В том матче за сборную дебютировал Деметрио Альбертини.
Весной 1992-го года мы в США участвовали в турнире US Cup. Сыграли вничью с Португалией, победили Ирландию 2:0 и поделили очки с США, 1:1. Американцы взяли трофей.
Продолжение следует.
