Глава 6. Погоня за первым скудетто. Часть 4
Как я уже говорил, мы начали плохо, результаты были нестабильными. В Серии А я дебютировал победой над Пизой 3:1 - забили Донадони, Гуллит и Ван Бастен.
Во втором туре, в прекрасный солнечный день, мы проиграли на Сан Сиро Фиорентине 0:2. У команды было много возможностей забить, но ничего не получилось. Зато Диас и Роберто Баджо нас наказали. Особенно хорош был гол Баджо - он уложил на газон Галли и забил в пустые ворота.
Однажды Ван Бастен спросил меня: "Мистер, почему вы относитесь ко мне, как к остальным?".
"А почему я не должен? Ты умный парень. Если я буду обращаться с тобой по-другому, это разрушит гармонию в команде. Правила одинаковые для всех. Единственная разница - в зарплате".
После домашнего поражения от Фиорентины он cделал несколько заявлений, и в прессе появились заголовки: "Ван Бастен против Сакки".
На протяжении недели я молчал. Начался чемпионат, для меня и для команды это был непростой момент. Третий матч мы играли в Чезене. Я назвал стартовый состав. Ван Бастена в нем не было.
"Я вижу, ты многое понимаешь в футболе. Посиди со мной на скамейке - объяснишь, в чем я ошибаюсь".
Я должен был дать понять всем, что лидер - это клуб. А я - человек, которого клуб назначил решать технические и тактические вопросы. Это было предупреждение для всех игроков. Гуллит и Ван Бастен с самого начала надеялись на привилегии. Мы играли товарищеский матч с Лацио в Риме, вечером они собирались пойти погулять.
"Куда вы?".
"В Голландии мы так привыкли!".
"Мы не в Голландии. Вся команда идет спать. Это касается и вас".
Если у кого-то есть привилегии, то это не демократия. Без равенства нет прогресса. Я должен был показать команде свою роль. Объяснить им, что авторитет и дисциплина необходимы для улучшения игры команды и футболистов.
В газетах сразу же начали писать, что я не доработаю до конца первого круга. Я очень переживал, пытался скрыть разочарование матчем с Фиорентиной. Принято говорить, что в таких играх команде "не везет" - мяч не попал бы в ворота, даже если бы попытались забросить его рукой. Критика сыпалась и на президента Берлускони, который слишком оптимистично заявил, что Милан будет доминировать не только в Италии, но и в Европе. Он говорил, что хочет построить лучшую команду в мире. Но начали мы не очень, и последствия поражения сказывались.
Кризис начался после проигрыша Эспаньолу. Это был второй раунд Кубка УЕФА 1987/88, 21-е октября 1987-го, играли на нейтральном поле в Лечче, потому что наш стадион был дисквалифицирован на два матча. Хочу напомнить, что Эспаньол в последствии дошел до финала, где проиграл Байеру.
Я знал, что матч будет сложным. Трое игроков - Мальдини, Бортолацци и Донадони - были травмированы. Мы играли в атакующий футбол, создали много моментов, но проиграли 0:2. Отвечтный матч закончился нулевой ничьей - мы вылетели из еврокубков. И начались акции протеста.
Но это было спасительное поражение. Оно прояснило мои мысли, а Берлускони искренне поговорил с командой.
Ночью после матча в Лечче я даже не пытался уснуть. Смотрел матчи Вероны, нашего следующего соперника. Этот результат не давал мне покоя. Я вспоминал промах Гуллита, чуть неточный удар Вирдиса… Повторял в уме всю игру, отмечал, что мы не сыграли как команда, не показали настоящий командный дух. Давление до матча и после него давало о себе знать. Я не могу успокоиться. Ошибки, неточности… В конце концов, я отправил игру с Эспаньолом в архив и принялся изучать Верону. Единственным правильным решением было смотреть вперед, готовиться к следующему матчу. После сложных моментов я с еще большим усилием принимался за работу, чтобы понять, где допустил ошибки, чего не сделал, чтобы избежать неудачи.
Перед матчем с Эспаньолом случилось две неприятные истории. Мы были на сборах. Я узнал об этом позже, но Гуллит вернулся поздно, по слухам, гулял с какой-то журналисткой. Сыграл он очень плохо. А еще на тренировке и в раздевалке до игры футболисты больше обсуждали ситуацию на бирже, чем матч. А про себя возмущался: "Вот тебе и Серия А!".
После матча я понял, что не могу игнорировать такое отношение. Футболисты не думали об игре, поэтому мы и не проиграли. Я понял, что нужно работать над психологией. Я ошибся, почему-то решил быть не таким жестким, как обычно, и заплатил за это.
Вечером мне позвонил Берлускони. "Я нужен?".
"Да, нужны".
В четверг в Миланелло состоялась пресс-конференция, на которой было очень много журналистов. Мне казалось, что я попал внутрь Нюрнбергского процесса. В газетах уже писали, что меня уволят не к концу первого круга, а к началу ноября.
В воскресенье нас ждала Верона, одна из сильнейших команд страны. Я смотрел их матч, чтобы понять, как они играют. Я наметил стратегию, которая может создать для них проблемы, мы начали пробовать ее на тренировках.
Берлускони появился в раздевалке в субботу и произнес небольшую, но невероятно действенную речь. "Этого тренера выбрал я, я всецело доверяю ему. Кто не будет его слушать - не останется в команде. Поработайте хорошенько".
В Милане собрались хорошие ребята. Они были недоверчивыми, но не предубежденными. Поддержка руководства подчеркивала мой авторитет. Я был с ними откровенен.
Это был разговор лицом к лицу с командой. "Я - Мистер Никто. Но и вы до сих пор не творили чудеса. В прошло сезоне вы стали пятыми. Вы десять лет не выигрываете чемпионат, а Кубок чемпионов - двадцать. Мне кажется, вам нужно серьезно подумать об этом". Я должен был убедить их, что нужно не просто играть, но и стремиться побеждать. "Я тут, чтобы помочь вам, сделать вас сильнее. Гонщик не тренируется, разгоняясь до ста километров, чтобы в воскресенье ехать на двадцати".
Это был один из самых сложных моментов моей карьеры. Психологически начало работы с Миланом вышло опустошительным. Но я должен был держаться, не показывать сомнений, особенно в присутствии игроков. Я был уверен в том, что делаю, но одновременно очень взволнован. Я не думал, что будет так тяжело. На меня давили газеты, болельщики, весь город. Клуб сыграл решающую роль, поддержка Берлускони и всего руководства очень помогла мне.
Мы отправились в Верону, в гости к команде, которая два года назад выиграла чемпионат. И я наконец-то увидел Милан, который хотел видеть. Провал в Лечче был необходим, чтобы родилась моя команда. Впервые мы действовали внимательно, владели преимуществом, играли агрессивно и сосредоточенно. Верона, по словам комментатора, хорошо отыграла минуты три, создав и запоров два момента. И все - на поле был только Милан.
В Messaggero глава отдела спорта Джанни Мелидони и журналист Руджеро Паломбо написали, что я не только доработаю до конца первого круга, но еще и могу замахнуться на скудетто.
Команда справилась с кризисом. В сложный момент я достучался до игроков и увидел реакцию. Впервые моя работа с Миланом начала приносить результат. Гуллит и Вирдис играли как нападающие. Вирдис забил головой после углового.
Гуллит очень меня впечатлил (Ван Бастен улетел в Голландию, лечиться после травмы). Я был поражен тем, как он готовится к игре. Раньше он постоянно отвлекался, шутил и смеялся. Но перед Вероной сидел на своем месте, молчал, держа в руках бутсы. Я никогда не видел его таким сосредоточенным. После игры Сильвио Фонтолан и еще один игрок Вероны говорили мне о Гуллите: "Из чего он сделан? Мы пытались ударить его, но больно было нам!".
Рууд Гуллит стал настоящим лидером команды в мой первый сезон. Райкаард еще играл за Сарагосу, Ван Бастен провел всего три полных матча из тридцати, хотя и забивал решающие голы. Это, кстати, ответ тем, кто утверждает, будто бы побеждали исключительно благодаря трем голландцам. Нет, мы были командой. Гуллит - пример для всех, он впитал мои идеи футбола и заставлял бежать вперед даже тех игроков, которые привыкли обороняться. Это и сделало разницу. Он был символом смелого оптимистичного футбола. Без мяча мы активно прессинговали, чтобы не дать сопернику атаковать. Эта была исключительно организованная команда, чьи футболисты всегда знали, что делать. Ведь достаточно одной ошибки, одного проявление невнимательности, чтобы пропустить гол в контратаке. Эту тактику в Италии освоили лучше всего.
Гуллит был гигантом: 190 см, 90 кг, словно статуя воина из Риаче. Помню, как однажды мы ужинали в Милане: я с женой Джованной и еще одна пара, представители судебной власти. Муж все спрашивал меня, почему Гуллит не играет в атаке. Жену это так достало, что в какой-то момент она не сдержалась: "Да какая тебе разница? Разве ты не видишь, что он бегает, как конь?!".
Начался второй круг. Мы в VIP-зале аэропорта ждали рейс на Авеллино. Гуллит задремал. Он был бледным, уставшим. По прилету я попросил его зайти ко мне в отеле. "Мы стремимся выиграть в чемпионате, а ты думаешь не головой, а кое-чем другим. Я никогда не видел, чтобы темнокожий человек был таким белым, как ты сейчас".
Рууд ничего не ответил, но я понял, что он задел его за живое. Матч он отыграл отлично, а после игры с гордостью сказал мне: "Больше не говорите мне ничего подобного".
Он был настоящим лидером команды. На одной вертикальной линии у нас располагались Франко Барези, Карло Анчелотти и Рууд Гуллит. Это был костяк Милана. Однажды на вопрос журналиста о наших методах тренировок Мальдини ответил: "Нет, давайте не будем об этом… Когда я думаю о тренировках, сразу болит голова от того, сколько мы работаем".
Поначалу большая часть игроков приходила на тренировки за десять минут до начала, а после окончания стремительно скрывалась. Они приходили и уходили. Это совсем не то, чего я хотел. Я понял, что добился своей цели - превратил их в настоящих профессионалов, любящих свое дело и стремящихся к прогрессу, когда увидел, что они приезжают намного раньше и задерживаются после тренировок. Кто-то бьет по воротам, кто-то работает над слабой ногой, кто-то исполняет штрафные или навесы. Я был очень рад, ведь это означало, что они прониклись моими идеями и хотят стать лучше, чтобы победить. Группа игроков превращалась в команду, обретая уверенность в себе.
Когда у команды спад, тренер снижает интенсивность тактических тренировок оборонительных действий, потому что нужно снизить нагрузки, отказаться от упражнений без мяча. Мои методы работы над защитой были для всех в новинку. В первую очередь нужно обращать внимание на мяч, затем на партнеров, а потом уже на соперника. Но в Италии привыкли иначе: сначала соперник, потом мяч. "Ребята, если бы будете сосредоточены на сопернике, то никогда не сможете действовать линиями, никогда не будут командой, вы всегда будет играть один против одного".
Через семь-восемь дней Франко Барези сказал мне: "Если мы не будем повторять упражнения, то забудем их". Это был еще один сигнал - менталитет команды меняется. Результаты - следствие работы, желания трудиться и выигрывать. Они поняли, как важно работать.
Продолжение следует
