Огненный рыцарь. Часть первая
Если есть игрок, которого можно назвать символом "Эвертона" в послевоенное время, олицетворением духа победителя, непреклонного характера – это Алан Болл. Когда он был на поле, болельщики "Эвертона" всегда могли надеяться на вспышку гения, который на ровном месте создаст условия для гола.
Это был настоящий огонь на футбольном поле – и дело здесь не только в огненно-рыжих волосах Болла. Он никогда не хотел быть вторым, всегда старался быть там, где мяч и справедливо заслужил славу одной из легенд "Эвертона", несмотря на то, что провел в клубе лишь пять лет. О том, что Болл присоединится к "ирискам" стало известно через несколько недель после того как он, самый молодой чемпион мира в составе сборной Англии, отплясывал на "Уэмбли" с Нобби Стайлзом после знаменитой победы над немцами. Харри Каттерик подписал скороспелого таланта "Блэкпула", хотя он вполне мог оказаться в "Лидсе".
"Я слышал, что "Эвертон" был заинтересован во мне и в один прекрасный день после тренировки в "Блэкпуле" раздался телефонный звонок от менеджера Рона Суарта, который попросил меня вернуться в офис для серьезного разговора. Там он рассказал мне, что клуб получил два одинаково выгодных предложения от "Эвертона" и "Лидса", поэтому"Блэкпул" оставлял выбор места дальнейшей работы за мной. Для меня главным преимуществом "Эвертона" было то, что не пришлось никуда переезжать – база "Эвертона" была как раз по дороге Ист Ланкс, и я предпочел этот вариант переселению в Лидс".
Дон Риви действительно очень хотел заполучить Алана Болла и обрывал телефон его отца, Алана Болла-старшего, бывшего игрока "Саутпорта", который был кем-то наподобие агента для Алана. Семья Боллов действительно не хотела покидать благодатный курортный Блэкпул, и хоть Алану было очень сложно отказать Риви, он вынужден был набрать его номер и сообщить о своем решении перебраться в "Эвертон", чьи условия оказались настолько привлекательными, что о лучшем не приходилось и мечтать. "Эвертон" заплатил "Блэкпулу" 110 000 фунтов, что было британским рекордом того времени.
"Да, это было напряженное время для меня. Я играл в финале Кубка мира на "Уэмбли" и перешел в "Эвертон". Кубок мира был невероятным опытом - я как 21-летний игрок понимал важность всех матчей, но не осознавал реальную значимость этого достижения до финального свистка на "Уэмбли". Я просто принимал каждую игру как данность, переходя от матча к матчу и не задумываясь о глобальной цели. Когда все закончилось, я сам не мог поверить в то, что мы совершили. Это был удивительный матч со всеми его плюсами и минусами. Мы сделали то, что от нас ждала вся Англия. Это было то, чего никто не делал ранее и, конечно, – это было неповторимо. Тот факт, что после чемпионата мира я перешел в "Эвертон" не беспокоил меня вообще. Я, естественно, был уверен в собственных способностях как игрок. Кубок мира помог мне справиться с многими вещами, помог получить большое имя в футболе. Я, в конце концов, был одним из тех 11-ти игроков, которые выиграли золотые медали чемпиона мира для Англии".
Сказать, что Алан хорошо дебютировал в "Эвертоне" было бы преуменьшением. Он забил в своем полноценном дебюте гол, который оказался победным на "Крейвен Коттедж" в ворота "Фулхэма" в день открытия сезона 1966/67. Две недели спустя он уже чувствовал себя своим в первом для него мерсисайдском дерби, в котором отметился дублем, а "ириски" победили 3:1.
"Забить в дебютном матче было великолепным чувством. Это был хороший гол. Я почувствовал, что на моей стороне масса поклонников. Это было чудесно. Затем последовали два гола против "Ливерпуля" – я не мог мечтать о лучшем старте карьеры в "Эвертоне". Мне был 21 год и я, как и многие молодые люди, имел своих кумиров в футболе и теперь многие из них были рядом со мной – Деннис Стивенс, Алекс Янг, Фред Пикеринг и Рой Вернон. Только пару лет назад я читал о них в газетах и журналах, а теперь играл и тренировался с ними. Тем не менее, я не был запуган их именами – я, как и Рэй Уилсон, вернулся с чемпионата мира и был уверен в собственных способностях. Я был просто рад, что фанаты поддерживали меня, как и других игроков, и очень быстро почувствовал себя как дома".
Алан адаптировался очень быстро. У него сразу же завязались отличные отношения с Ховардом Кендаллом и Колином Харви, партнерами по полузащите, которые вместе с Аланом должны были стать, вероятно, лучшим трио полузащитников в английском футболе как минимум того времени. Менеджер Харри Каттерик, однако, не был тем человеком, с которым можно было быстро наладить отношения.
"Харри управлял всем издалека. Он очень любил дисциплину и субординацию, был человеком, который внушал страх. Чем дольше я был там, тем больше понимал, что не стоит ждать сердечности от того, кто руководит при помощи страха. Все это было частью взросления, и со временем я понял, что Харри немного мягче относится к более успешным игрокам, так как мы смогли зарекомендовать себя в его глазах. Но все равно он был настоящим диктатором, коих я больше не встречал в футболе никогда.
Мы имели физически очень сильную команду, но в то же время у нас было полно хороших игроков. На протяжении многих лет в футболе хорошие игроки не нуждаются в том, чтобы много тренироваться. Они как хорошие лошади – сами знают, что им нужно. Уилф Диксон работал с нами в очень жестком режиме на тренировках. С таким соперничеством на тренировках я не сталкивался нигде, даже во многих матчах. Не забывайте, что мы были молодыми парнями, конкурирующими друг с другом, чтобы попасть в команду, так что нам не нужно было дополнительной мотивации, чтобы быть в форме.
Мы были очень близки, близки как группа игроков. Как многие знают, я был немного диким в то время и человек, который дал мне много мудрых советов и взял меня под свое крыло – это Алекс Янг. Когда я оглядываюсь назад, я понимаю, что мы были как семья. Мы понимали друг друга с полуслова. Ховард, Колин и я переносили наши взаимоотношения в жизни на поле. Даже после завершения карьеры мы виделись время от времени – пересекались на телевидении, просто встречались, чтобы вспомнить старые времена.
Мы были очень хороши. Мы были хорошими друзьями. Мы настолько сильно соревновались во всем на тренировках, что в игре могли понимать друг друга без слов. Мы могли бы найти друг друга и в полной темноте. Ховард бы нашим "мотором" – он мог отдать одинаково точный длинный или короткий пас, выполнить отбор. Он умел общаться на поле так, что мы всегда знали, что нужно делать и мне стыдно, что он так ни разу и не сыграл за сборную Англии.
Колин был очень выносливым, физически сильным игроком, умевшим отбирать мяч и обладавший хорошей скоростью. Мы все были очень умными по-футбольному игроками. Очень креативными – никто не мог прикрыть нас. Соперники применяли различные тактические приемы, чтобы остановить нас, но даже если к нам приставляли настоящих горилл, мы доводили их до полусмерти. Кто хотел играть в футбол – с теми мы играли в футбол. Кто хотел драться - с теми мы дрались".
Даже такие победители по духу, как Алан иногда сталкиваются со сложными временами. В "Эвертоне" для Болла таким случаем было поражение в Кубке Англии от "Вест Бромвича" в 1968 году.
"Мы не могли поверить, сколько у нас было владения в тот день. Единственное, что нам не хватало – немного удачи. Мы упустили так много шансов и так обидно, что мы били их недавно 6:2. Мы вышли на "Уэмбли" с уверенностью, что победим, но мы продолжали раз за разом транжирить моменты. Я никогда не видел более одностороннего финала кубка, в котором лучшая команда проиграла. Для меня лично это был третий финал на "Уэмбли" и покидать этот стадион без медали было огромным разочарованием. Но сказав себе, что некоторые люди играют в футбол всю жизнь и никогда не попадают на "Уэмбли" вообще, я немного успокоился.
Меня смутило то, что Харри Каттерик не сказал нам после того матча ничего. Он был не моим типом менеджера – мне нужен был кто-то наподобие Малкольма Эллисона, кто мог дать мне больше знаний. Кто-то, кто мог объяснить мне, как играть против такой плотной обороны и как сделать так, чтобы случившееся в матче с "Вест Бромом" больше не повторилось.
Хотя, не все было так мрачно в "Эвертоне" – был Алекс Янг, который ввел меня в мир скачек – именно после походов с ним на ипподром я полюбил лошадей на всю жизнь. Мы были очень дружны с Барри Хиллсом, тренировавшим скакунов. Мы с Алексом даже купили вскладчину свою первую лошадку, и он тренировал нашего Даксала, как своего. Благодаря его работе Даксал выиграл немало призов.
Живя поблизости от владений Билла Шенкли, я иногда общался с ним. Однажды в матче против "Ливерпуля" меня удалили за фол против его игрока – Иана Каллагана. Так вот, через несколько дней Шенкли пришел ко мне и сказал, чтобы я готовился ехать в Футбольную Ассоциацию, так как он не согласен с тем, что меня удалили справедливо. Он вообще не верил, что столь миниатюрный игрок, как я мог опасно сфолить на ком-то из его игроков".
Продолжение следует…
